Призыв. Военные хитрости

Предисловие «Огонька». Вместо этой статьи должна была быть другая. Про то, что в сегодняшней армии катастрофически не хватает людей, что склады с оружием практически не охраняются, а офицеры сами подметают мостовую в части, потому что нет рядовых. Про то, что в погоне за легкодоступной критикой никто не желает посмотреть на армейские проблемы с позиций самих военных. Про то, что надо помочь им сделать из армии-монстра нормальное войско...

 

Такая статья не получилась. Представители Министерства обороны охотно рассказывают о процентах недокомплекта и критикуют Верховный Совет, принимавший законы, по которым служить в армии, по мнению военных, практически некому. Красочно рисуют перспективу: что будет, если Вооруженные Силы не доберут нужного количества. Предлагают свои решения, направленные на то, чтобы восполнить потерянное.

Невыясненным остается только один вопрос: кем и как подсчитано, что численность армии должна быть именно такой, какой ее хотят видеть генералы. Спрашиваю: где эти ученые люди, которые доказали, что Вооруженные Силы должны иметь столько-то «штыков» и ни одним меньше? Молчание. Почему именно 2,3 миллиона? «Информацией не располагаем»,- говорят в МО. Стоит ли так расстраиваться, если через полтора года согласно новому Закону «Об обороне» придется ограничиться полутора миллионами вместе с офицерами? В ответ - тишина.

Статья С. Белановского не блещет публицистическими красотами и перегружена цифрами. Не исключено, это наскучит читателю. Но без подобных расчетов не развенчать мифа о катастрофе с призывом, не оспорить «генеральские цифры».

Сергей Белановский - человек штатский. Социолог. Но проблемами армии занимается давно. Его вычисления, вероятно, вызовут несогласие в Министерстве обороны. Что ж, может быть, эта публикация побудит, наконец, военных выложить карты на стол. Мы же со своей стороны готовы предоставить им слово.

Олег БОЛДЫРЕВ

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Здравый смысл арифметики

2. Генералитет считает койки

3. Больше - не лучше

1. Здравый смысл арифметики

Бывшее Министерство обороны СССР и нынешнее Министерство обороны РФ в последние годы время от времени публиковало цифры, характеризующие численность и состав Вооруженных Сил, выполнение плана очередного призыва и некоторые другие данные. Как можно понять, эти сведения публиковались с определенной пропагандистской целью: убедить государственную власть и общество в необходимости увеличить численность армии. Для достижения этой цели Минобороны не брезговало даже манипулированием цифрами, которые были призваны затемнить истинное положение дел. Ниже мы попытаемся проанализировать цифры призывной кампании 1993 года.

19 мая 1993 года заместитель министра обороны России сообщил Верховному Совету РФ следующее:

  • в 1993 году в Российской Федерации состоит на воинском учете 1814 тыс. допризывников;
  • из-за увеличения числа льгот, предоставляемых принятым в феврале нынешнего года Законом Российской Федерации о воинской обязанности и военной службе, в 1993 году в армию могут быть призваны только 299 тыс. допризывников, а это лишь 13 процентов от потребности армии в комплектовании рядового состава;
  • по состоянию на 1993 год некомплект личного состава солдат и матросов составил 800 тыс. чел.;
  • за 1992 год от службы в армии уклонилось 30 тыс. чел., из которых осуждено только 129 чел.

Сопоставим эти данные с демографической статистикой. По данным Госкомстата России, число мужчин, которым в 1993 году исполнится 18 лет, составляет 1 млн. чел. (точнее, 1001 тыс. чел.). На протяжении 1992-1994 годов эта цифра остается практически неизменной.

Стало быть, названное заместителем министра обороны число допризывников (1,8 млн. чел.) включает в себя тех, кому в 1993 году исполнится 18 лет, а также мужчин старше 18 лет, не служивших в армии, но не снятых с воинского учета (студенты и другие лица, пользующиеся отсрочкой). Их число, по нашим оценкам, тоже составляет около 1 млн. чел.

Почему представитель министерства обороны озвучил цифру не 2 млн. чел, а лишь 1,8 млн. чел.? Очевидно, это связано с тем, что призывники, не годные к службе по состоянию здоровья, делятся на две категории: тех, кто вообще не ставится на воинский учет, и тех, кто получает отсрочку от призыва. Если верны предыдущие рассуждения, то в каждой возрастной когорте призывников около 10% сразу признаются негодными к службе, а прочие 90% ставятся на воинский учет.

Сказанное означает, что система воинского учета в России до сих пор работает безотказно: на учет ставятся практически все дееспособные мужчины призывного возраста. Другими словами, российские военкоматы ставят на учет всех, кого потенциально можно призвать в армию, считаясь с их состоянием здоровья. 900 тыс. чел. в одной возрастной когорте - это демографический «потолок» военного призыва в 1992-1994 годах. Поставить на воинский учет больше указанных 900 тыс. из одной возрастной когорты физически нельзя.

При двухгодичном сроке службы солдат и трехгодичной службе матросов численность рядового состава российской армии не может превысить 2 млн. чел. - такова максимальная теоретически возможная численность, или демографический «потолок» рядового состава российской армии. С переходом на полуторагодичный срок службы солдат и двухгодичный матросов (в соответствии с вновь принятым законом о воинской службе) общая теоретически возможная численность рядового состава составит приблизительно 1,65 млн. чел.

В 1992 году в средствах массовой информации сообщили, что фактическая численность рядового состава российской армии при нынешнем двухгодичном сроке службы насчитывает около 1,5 млн. чел. - это на 500 тыс. чел. меньше названного выше демографического «потолка».

Предусмотренное законом сокращение срока службы солдат и матросов (если не принимать во внимание действие других факторов) сократит численность рядового состава российской армии примерно на 350 тыс. чел. (с 1,5 млн. чел. до 1,15 млн. чел.). Однако призыв в армию 100 тыс. выпускников вузов и набор 150 тыс. военнослужащих по контракту увеличивают эту численность до 1,4 млн. чел., то есть практически восстанавливают прежнюю ее величину.

Из 900 тыс. поставленных на воинский учет 18-летних призывников ежегодно призывается 600 тыс. (это официальные данные о плане призыва). Кроме того, около 40 тыс. призывников поступают в военные училища, становясь тем самым частью рядового состава армии. Таким образом, общая численность ежегодно поступающих на военную службу составляет 640 тыс. чел., или 71 % от численности дееспособных мужчин призывного возраста.

Из оставшихся 260 тыс. чел. около 150 тыс. составляют студенты дневных отделений вузов, а 110 тыс. чел. в соответствии с законом освобождаются по состоянию здоровья или по семейным обстоятельствам (последнее подразумевает наличие иждивенцев в семье или лиц, нуждающихся в уходе).

Определение числа лиц, имеющих право на отсрочку по семейным обстоятельствам, требует проведения довольно сложных демографических подсчетов. Не описывая их подробно, укажем, что, по приближенным оценкам, их численность в составе одной возрастной группы составляет около 60 тыс. чел. При этом следует иметь в виду, что какой-то части из них военкоматы все равно, нарушая закон, отказывают в предоставлении отсрочки, пользуясь правовой безграмотностью призывников. В итоге с известной долей приближения можно сказать, что по плану призыва около 50 тыс. чел. получают отсрочки по семейным обстоятельствам и около 60 тыс.- по состоянию здоровья.

Общая численность 18-лентних мужчин, не призванных в армию по состоянию здоровья, составляет 160 тыс. чел., из них 100 тыс. вообще не ставятся на воинский учет и 60 тыс. получают отсрочки. В 1993 г. 160 тыс. чел. составляют ровно 16% от численности призывной возрастной когорты. Это немало, но это намного ниже тех фантастических цифр, которые часто озвучивают военные - обычно ими называется цифра около 50%. Последняя цифра может стать мало-мальски реалистичной только в том случае, если к 18-летним допризывникам, не поставленным на воинский учет или получившим отсрочку по состоянию здоровья, прибавить допризывников старших возрастов, пользующихся отсрочкой вплоть до достижения ими предельного призывного возраста - 27 лет. Но такое суммирование, конечно же, некорректно, потому что оно не позволяет реально судить о доле не годных к службе допризывников в пределах одной возрастной когорты.

2. Генералитет считает койки

В выступлении представителя Минобороны перед Верховным Советом были названы две цифры, характеризующие некомплект рядового состава в российской армии. Во-первых, было сказано, что почти 300 тыс. чел., которые будут призваны в 1993 году, составляют лишь 13 процентов от потребности. Можно вычислить, что потребность армии, таким образом, равна 2,3 млн. чел. Во-вторых, заместитель министра обороны сообщил, что в абсолютном выражении некомплект рядового состава равен 800 тыс. чел. Поскольку общее число проходящих сейчас службу солдат и матросов составляет около 1,5 млн. чел., то и требуемая Министерством обороны численность также получается равной 2,3 млн. чел.

Таким образом, потребность в рядовом составе превышает не только фактическую, но и максимальную теоретическую численность армии на 300 тыс. чел. при двухгодичном сроке службы солдат (трехгодичном для матросов) и на 700 тыс. чел. при полуторагодичном сроке службы солдат (двухгодичном для матросов).

Откуда взялась эта нереалистичная в сегодняшних условиях цифра? Наиболее вероятное предположение таково: число 2,3 млн. чел. соответствует величине коечного фонда в казармах воинских частей Российской Федерации. Далее можно предположить, что величина этого коечного фонда соответствует фактическому числу солдат, служивших на территории России в середине 70-х годов, когда общая численность советской армии, включая и российскую ее составляющую, была рекордно высока.

Как известно, численность рядового состава советской армии на протяжении 60 - 80-х годов испытывала заметные колебания. Причины известны любому демографу. Главная из них заключалась в колебательной динамике рождаемости, обусловленной так называемым демографическим «эхом» второй мировой войны.

Вступление в отцовский и материнский возраст поколения людей, родившихся в военные годы, вызвало в середине 60-х годов почти 35-процентный спад рождаемости, который затем с определенной периодичностью стал повторяться. На эту «синусоиду» наложилась долговременная тенденция снижения рождаемости, особенно резко проявившаяся в России.

Динамика численности призывников спустя 18 лет точно повторяет динамику рождаемости. Не вдаваясь в подробности, укажем, что число мужчин призывного возраста на территории РСФСР в середине 70-х годов достигло рекордно высокого уровня, превышая их сегодняшнюю численность в 1,3-1,4 раза. Максимальная численность призванных с территории России солдат и матросов составляла в те годы около 2,1 млн. чел. Такой многочисленной армии в России за весь послевоенный период никогда не было и, вероятно, уже никогда не будет.

Тем не менее и эта цифра - 2,1 млн. чел.- на 200 тыс. чел. меньше заявленной Министерством обороны потребности. Откуда взялись дополнительные 200 тыс. вакансий? Возможно, это величина на коечного фонда воинских частей и объектов, находящихся под юрисдикцией России в странах ближнего зарубежья. Другое объяснение может состоять в том, что в советское время на территории России служили солдаты из других республик, причем «импорт» рядового состава на 200 тыс. чел. превышал «экспорт».

Жалобы на некомплект рядового состава, периодически раздававшиеся из уст советских и российских генералов в послевоенные годы, в точности совпадали с демографическими колебаниями численности призывников. В периоды демографических спадов в казармах появлялись незанятые койки, за чем следовали требования генералов о призыве в армию дополнительного числа новобранцев (студентов, уголовников, лиц с дефектами здоровья и др.). В периоды демографических подъемов военным начальникам приходилось спешно увеличивать коечный фонд, что осуществлялось путем создания новых воинских частей (главным образом мотострелковых, не оснащенных практически ничем, кроме коек и посадочных мест в солдатских столовых). Этот процесс и лежал в основе появления в советской армии крупных контингентов «лишних» солдат и «лишних» воинских частей.

Начиная с 50-х годов процессы военного противостояния со странами НАТО и формирование личного состава советской армии сделались независимыми друг от друга и осуществлялись в автономном режиме. Гонка вооружений привела к созданию и производству высокотехнологичных систем оружия, для обслуживания которого не требовалось большой численности персонала, зато требовалась очень высокая квалификация, которой солдаты срочной службы не могли обладать. Что же касается формирования личного состава армии, то этот процесс был жестко привязан к демографической динамике и никакого иного смысла не имел. Согласно закону, всех призываемых солдат необходимо было размещать в казармах на территории воинских частей. Для полноценного оснащения этих частей оружием и боевой техникой не хватало ресурсов, да и военного смысла в этом не было.

Предположение о том, что военное командование определяет некомплект рядового состава по числу незаполненных коек, подтверждается многочисленными заявлениями офицеров, которые в качестве главного и даже единственного аргумента о необходимости увеличения числа призывников выдвигают довод о том, что во многих частях казармы стоят полупустыми.

3. Больше - не лучше

В прошлом году Россия официально заявила о сокращении армии к 1995 году до 1 % от общей численности населения, то есть до 1,5 млн. чел. Из них 920 тыс. чел.- офицеры и прапорщики. Формально это обязательство остается в силе, однако с ним резко расходится заявление замминистра обороны о 2,3-миллионной потребности в рядовом составе.

В случае выполнения обязательств по сокращению армии правительство России сможет полностью освободить от призыва всех учащихся вузов и техникумов, а также ввести альтернативную службу.

Главным препятствием на пути реализации этого плана является, по-видимому, избыточная численность офицеров. На начало 1992 года общее число российских офицеров и прапорщиков составило более 1,5 млн. чел. Это офицеры и прапорщики Минобороны РФ, а также офицеры и прапорщики строевых войск других ведомств - войск СНГ, пограничных, внутренних, строительных, организаций ДОСААФ и др. В 1992-1993 годах их число было сокращено примерно на 300 тыс. чел. Значит, для осуществления намеченного плана нужно дополнительно сократить еще не менее 600 тыс. чел. Чтобы не допустить сокращения, военное командование всеми силами стремится увеличить численность рядового состава.

Опрос солдат, проведенный во второй половине 80-х годов, выявил резкое несоответствие между заявлениями военного командования о некомплекте рядового состава и действительной трудовой занятостью солдат. Обследование показало, что более 50 процентов солдат за весь период прохождения службы фактически не занимались боевой подготовкой. Весьма типичной была ситуация, когда за два года службы солдата лишь один-два раза вывозили на полигон для обучения стрельбе из автомата, выдавая при этом по 5 холостых и 5 боевых патронов. Для многих солдат вся боевая подготовка, ради которой их два года держали в казарме, этим и ограничивалась.

Начиная с 1992 года резкое сокращение поставок в армию горюче-смазочных материалов, боеприпасов, запчастей и иной комплектации буквально парализовало всю систему боевой подготовки (какой бы условной она ни была прежде). Этому способствовала также массовая коммерциализация и криминализация офицерства, следствием которой стало крупномасштабное воровство армейского имущества, в том числе горючего.

Если в середине 80-х годов, согласно опросам, солдаты участвовали хотя бы в двух учебных стрельбах, то сейчас очень многие из демобилизованных говорят, что, исключая момент принятия присяги, они вообще за все время службы ни разу не держали в руках оружия.

Многие офицеры, признавая, что в данный момент армия действительно парализована из-за резкого сокращения поставок, тем не менее, настаивают на сохранении прежней ее структуры, заявляя, что с течением времени объемы поставок должны быть восстановлены. Требования такого рода абсолютно нереалистичны не только в краткосрочной, но и в долговременной перспективе. Поставки в армию уже никогда не возобновятся в прежних объемах, поскольку запросы военных не соответствуют ни ресурсным возможностям страны. Кроме того, эти запросы не отвечают принципу разумной достаточности и не вытекают из реальных нужд поддержания обороноспособности.

Число военнослужащих, необходимое для обороны страны, зависит от ее геополитического положения и от военной доктрины. Прежнее руководство СССР на протяжении десятилетий придерживалось доктрины тотального противостояния всему остальному миру - США, Западной Европе, Китаю, Японии, не побоялось поссориться и с мусульманским миром (Афганистан). При этом, наращивая потенциал ядерных и других стратегических войск, оно одновременно стремилось быть готовым и к ведению широкомасштабной сухопутной войны, наподобие первой и второй мировых войн, быстрыми темпами наращивая для этого число единиц обычных видов вооружений. Происходившие в мире технологические и геополитические изменения мало отражались на структуре советской армии, которая в 70-е годы развивалась уже не в соответствии с той или иной военной доктриной, а скорее по законам бюрократической инерции. Даже с точки зрения ставившихся в те годы стратегических целей наращивание количества многих видов вооружения не имело смысла. В отношении танков и иной бронетехники это можно сказать наверняка, и с этим соглашается большинство военных экспертов.

Потребность в бронетехнике в советское время определялась исходя из утопичных планов широкомасштабного танкового вторжения в Западную Европу. Копии этих планов, хранившиеся у бывшего военного руководства ГДР, ныне опубликованы и известны всему миру.

Ориентация на ведение крупномасштабной войны на равнинах привела, между прочим, к полной технической неготовности советских войск воевать в горных условиях Афганистана.

Исчезновение с исторической арены крупномасштабных и хорошо вооруженных агрессоров (типа Гитлера) и выдвижение на первый план проблем, связанных с региональными конфликтами и терроризмом, требуют соответствующего реформирования структуры Вооруженных Сил. По-видимому, в новых условиях основными родами войск должны стать:

  • войска, обеспечивающие стратегическую безопасность;
  • войска, обеспечивающие охрану границ;
  • войска, предназначенные для действий в районах региональных конфликтов;
  • военизированные формирования, предназначенные для борьбы с терроризмом и организованной преступностью.

Эффективное функционирование названных родов войск может быть обеспечено только путем комплектования хорошо обученным и профессиональным личным составом. Массовый призыв в эти части необученных и недисциплинированных новобранцев приведет лишь к снижению их боевой готовности, растрате ресурсов, а в случае военных действий - к лишним потерям.

Учитывая, что разработка новой военной доктрины искусственно тормозится незаинтересованным в реформах армейским командованием (при существующих темпах она может растянуться на десятилетия), политическое руководство России должно принять по данному вопросу волевое решение, исходящее не из неясных (искаженных ведомственной ложью) потребностей, а из реальных ресурсных возможностей страны. При этом следует учитывать, что в настоящее время реально выполнением военных функций занято лишь около 20 процентов рядового состава армии, то есть около 270 тыс. чел. Все остальные солдаты содержатся в воинских частях без всякого смысла. Они не занимаются никаким полезным делом: ни военным, ни гражданским.

Подавляющее большинство единиц боевой техники бездействует из-за отсутствия горючего. По мнению опрошенных офицеров, бронетехники это касается практически на 100 процентов, военного флота на 70-80%, авиации на 60-70 процентов.

Наряду со снижением поставок горюче-смазочных материалов происходит резкое снижение производства боеприпасов. Грубо говоря, стволов в российской армии сейчас больше, чем возможностей обеспечить их патронами. Это компенсируется наличием огромных стратегических запасов, которых, по мнению военных, должно хватить на много лет даже при условии участия России в региональных конфликтах. Боеприпасы, однако, имеют предельный срок хранения, по истечении которого большая часть имеющихся стволов уже не сможет быть задействована.

Таким образом, исходя из имеющихся ресурсов, предельная численность армии может составлять не более 600 тыс., из них 300 тыс. чел. рядового состава. Вся остальная часть армии, сверх этих чисел, неизбежно окажется лишней, то есть не обеспеченной ресурсами и не имеющей реальных военных задач.

Сокращение численности личного состава российской армии примерно втрое должно сопровождаться ликвидацией многих ненужных воинских частей, уничтожением лишнего вооружения (пока оно не попало в руки преступников и экстремистов), уничтожением или консервацией большого числа военных объектов.

Резкое сокращение численности армии и отмена всеобщей воинской обязанности делают целесообразным создание контингента нанимаемых по контракту и специально обученных резервистов, которые в случае необходимости могут быстро пополнить личный состав армии. Такая система организации военной службы была создана в США после окончания войны во Вьетнаме в связи с отменой всеобщей воинской обязанности. Возможно, такую систему следует применить и в России.

Опубликовано в:

Журнал «Огонек», 1993 год, выпуск 46 от 18 ноября.