Наука и ВУЗы

Управление наукой в СССР

2016-06-24T20:41:12+00:00

Структура управления наукой в бывшем СССР

Результаты опроса показали, что в доперестроечный период не существовало единой структуры управления наукой. Расхожее мнение о брежневской экономической системе как о "командной" и "сверхцентрализованной" не вполне верно и нуждается в существенном корректировании. Вообще, представляется, что "централизация" и "децентрализация" не являются главной понятийной осью, в терминах которой следует описывать экономические реалии рассматриваемого периода.

Из ответов респондентов складывается примерно следующая картина. Наука в те годы не являлась автономной структурой, она входила в состав структур ведомственных. В соответствии с этим структура науки в значительной мере совпадала с ведомственной (отраслевой) структурой народного хозяйства. Как и народное хозяйство, наука делилась прежде всего на два сектора: военно-промышленный и гражданский. Функционировали они по совершенно разным законам, о чем будет сказано ниже. Вначале рассмотрим аспекты, связанные с различиями в управленческой структуре указанных секторов.

Военно-промышленный сектор науки отличался от гражданского не столько большей централизацией, сколько, пожалуй, большей координацией научных разработок. Основными структурами управления военно-промышленной наукой были сектор науки в составе оборонного отдела ЦК КПСС, Военно-промышленная комиссия (ВПК) в составе Совмина СССР, оборонные отделы Госплана СССР. На вопрос о том, какая структура была "главнее" – оборонный отдел ЦК КПСС или Военно-промышленная комиссия – респонденты, затрудняясь ответить четко, склонны были к утверждению, что они "сотрудничали друг с другом".

Оборонный отдел ЦК КПСС, ВПК и оборонные отделы Госплана курировали работу научных подразделений не только военно-промышленных министерств. Функционально им подчинялись все научные подразделения гражданских отраслей, работавших на "оборону". Это особенно отчетливо видно на примере работавших на "оборону" академических институтов, которые фактически были переподчинены ВПК.

Наличие единого координирующего центра во многом ослабляло ведомственную раздробленность науки, характерную для гражданских отраслей. Структурной единицей управления научными разработками в оборонном секторе было не министерство, а целевая программа, в которой могли быть задействованы различные ведомства, включая и гражданские (в качестве примера такой целевой программы может быть названа разработка аэрокосмической системы "Буран"). Программу возглавлял генеральный конструктор, осуществлявший единое руководство ею. Все свидетельства подтверждают весьма эффективную реализацию такого рода программ. В частности, согласно мнению респондента М, бывшего члена ВПК, "программный метод управления в области оборонных разработок был оченьэффективен". Обособлены от военно-промышленной науки были научные структуры Минобороны и КГБ. Об этих научных структурах до сих пор мало что известно. Создается впечатление, что это были замкнутые системы, которые не имели курирующих органов в составе ЦК КПСС, и Совмина СССР; во всяком случае, ни один из опрошенных ничего о них не знал. Научные структуры Минобороны занимались разработкой и изучением военных доктрин, эксплуатацией систем оружия и защиты, и т.д. Степень эффективности этой деятельности неясна. Научные структуры КГБ обслуживали в основном разведывательную и контрразведывательную деятельность по широкому спектру направлений и, по-видимому, работали эффективно.

Гражданская наука в отличие от военно-промышленной структурировалась по ведомственному принципу и не имела реального координирующего центра. Теоретически роль такого координирующего центра должен был выполнять ГКНТ, однако отзывы респондентов о его деятельности довольно скептические. Так, респондент К отмечает:

· В 70-е годы наступил период всеобщей показухи. Научились имитировать работу. ГКНТ был, по моему мнению, одним из главных имитаторов.

Правда, по отзывам респондентов, в составе ГКНТ работали и незаурядные люди. Военно-промышленными разработками ГКНТ, вопреки распространенному мнению, не занимался. В составе ЦК КПСС руководство отраслевой гражданской наукой осуществляли соответствующие отраслевые отделы (например, научные и опытно-конструкторские разработки в машиностроении курировал отдел машиностроения). Указанные отделы, по-видимому, слабо взаимодействовали между собой. Работой научных подразделений в составе гражданских отраслей управляли также отраслевые отделы Совмина СССР, Госплана СССР, ГКНТ, а также республиканские структуры, однако из респондентов никто не смог подробно осветить их деятельность.

Отдел науки и образования ЦК КПСС, как выяснилось, был довольно слабой и эклектично построенной структурой, которая, как можно понять, мало влияла на осуществление научно-технических разработок в стране. Сфера ее компетенции ограничивалась в основном номинальным курированием деятельности Академии наук СССР (помимо институтов, работавших на военно-промышленный комплекс и функционально подчинявшихся ВПК), а также деятельности ГКНТ, причем, последнюю, как уже говорилось, респонденты тоже оценивали в основном как номинальную. Помимо секторов, курировавших работу АН СССР и ГКНТ, в состав отдела науки и образования ЦК КПСС входили секторы, контролировавшие следующие направления: образование, общественные науки и медицину (последнее вызывало недоумение и у самих респондентов).

По поводу деятельности секторов, курирующих общественные науки, следует сказать особо. Таких секторов было четыре: истории, экономики, философии, партийных учебных и научных заведений. Роль их в отличие от секторов естественных и технических наук была очень велика. По свидетельству респондента Г, именно от сектора философии исходила в 1972 г. инициатива идеологического разгрома социологии. Вместе с Главлитом и идеологическими структурами КГБ секторы общественных наук ЦК КПСС осуществляли высшее идеологическое руководство общественными науками в стране. Совмин СССР, Госплан и ГКНТ не имели в своем составе подразделений, занимавшихся общественными науками.

Мнения всех респондентов сходились в том, что главной проблемой науки была хроническая неэффективность работы научных подразделений гражданских отраслей. На обозримом (начиная с 50-х годов) историческом отрезке времени эта сфера была объектом постоянного управленческого экспериментирования. Одна из наиболее часто выдвигавшихся идей заключалась в том, чтобы перенести на эту сферу систему управления, действующую в военно-промышленном секторе науки. Конкретно предлагалось сделать основной управленческой единицей не министерство и ведомство, а целевую программу, которая при необходимости могла бы иметь межотраслевой характер. Неоднократно предпринимавшиеся попытки реализовать эту идею на протяжении указанного периода оказались безуспешными. Последняя – осуществление продовольственной программы – была провалена по всем направлениям, в том числе и по входящему в ее состав блоку НИОКР. (Причины этих неудач будут проанализированы по результатам опроса ниже.) Наряду с попытками осуществить программно-целевое управление в отраслях гражданской науки, проводились эксперименты и в русле совершенно иной, а именно - хозрасчетной, идеологии, и хотя на первом этапе осуществления таких экспериментов возникали иллюзии их высокой эффективности, по прошествии какого-то периода неизбежно выяснялось, что эти эксперименты ничего не дают.

Эффективный и неэффективный секторы в советской науке

Из ответов респондентов явствует, что вся советская наука делилась на два сектора –эффективный и неэффективный, функционировавшие по разным законам. В первом приближении можно сказать, что сектор эффективного функционирования примерно совпадал с военно-промышленными разработками, а сектор неэффективного - с гражданской наукой. Однако это совпадение не было полным: в пределах военно-промышленного комплекса существовали неэффективные научные структуры, а в рамках гражданского сектора (во многих академических институтах, в некоторых вузах и отраслевых институтах) существовали эффективные научные коллективы.

Труднее всего объяснить причины, по которым "островки эффективности" существовали в гражданской науке. В одних случаях это объяснялось относительно высоким приоритетом соответствующих отраслей (энергетика, геологоразведка). В других случаях эффективные научные направления существовали как бы за счет энтузиазма научных работников, основываясь на традициях научных школ, восходящих к прошлому (порой даже дореволюционному). Так или иначе, показателен факт, что все респонденты, которые по роду своей деятельности могли компетентно судить о гражданской науке, отзывались о ней весьма скептически и практически ничего не говорили о существовавших в ее составе "островках .эффективности".

Таким образом, сравнение эффективных и неэффективных секторов науки возможно только на основе сопоставления принципов функционирования военно-промышленного и гражданского секторов.

Прежде всего следует отметить, что в России до сих пор отсутствует реалистичная оценка ее научного потенциала. В сообщениях средств массовой информации преобладают либо весьма негативные, либо очень высокие оценки. Аналогичным образом разделились и мнения респондентов: те, кто был связан с гражданскими секторами, в целом были настроены скептически, хотя и не отрицали крупных достижений в военно-промышленной сфере. Другие, непосредственно работавшие с военно-промышленными разработками, были склонны оценивать отечественную науку очень высоко, на уровне соответствующих отраслей науки в США и Японии. Столь высокая оценка вызывает сомнения. К примеру, респондент Ч высоко отозвался о советских разработках в области клеевых составов для авиации, хотя автору известно, что отечественные разработчики с большим отставанием копировали западные аналоги. Учитывая, что в сегодняшних условиях у респондента не было никаких мотивов дезинформировать интервьюера, остается предположить, что в прежней системе существовал какой-то механизм самодезинформации и формирования иллюзий. Тем не менее по сравнению с гражданской сферой научных разработок военно-промышленный комплекс действительно работал эффективно. Вопрос о причинах такого различия в эффективности задавался всем респондентам. Далее для удобства анализа приведем из интервью отрывки, отражающие мнения респондентов по данному вопросу, и завершим их комментарием.

Изначальный замысел компоновки цитат заключался в том, чтобы сначала привести описания, характеризующие военно-промышленную, а затем гражданскую науку. Этот принцип не всегда удавалось выдержать, поскольку в ряде случаев высказывания респондентов трудно расчленить. В некоторых случаях цитируемые отрывки предваряются кратким комментарием, однако основной анализ будет содержаться ниже.

1. Военно-промышленные научные разработки координировались в Военно-промышленной комиссии (ВПК) Совмина СССР. Это был орган межотраслевого управления, которому подчинялся ряд министерств. В составе ВПК существовал Научно-технический совет Комиссии. Этот Совет оценивал различного рода научные предложения, вырабатывал рекомендации. Совет насчитывал около 200 членов, включал в себя ведущих академиков, главных и генеральных конструкторов. По различным направлениям создавались секции, в которых работали еще около 400 человек. Это было своеобразное объединение интеллектуального потенциала, причем не только-оборонного. В Совет входили электронщики, химики, специалисты других отраслей. Вопросы рассматривались со всех сторон, работало множество экспертов (Респондент М);

2. Управление научно-техническими разработками осуществлялось путем реализации целевых программ. Я могу определенно сказать, что программный метод управления в области оборонных разработок был очень эффективен. Взять, к примеру, программы создания ядерного оружия или первых космических кораблей. Это, можно сказать, хрестоматийные примеры программной организации. Формируется научно-техническая задача, под нее государство выделяет средства. Программы строились на принципе единоначалия. Во главе каждой программы стоял генеральный конструктор. На эту должность назначался выдающийся ученый, который держал в своих руках все рычаги управления. Ни один вопрос без него не решался. Вся система обеспечивалась административно-командными методами и работала очень четко (Респондент М);

3. В военных разработках существовала тесная связь с производственной базой, чего не было в гражданских отраслях. Взять, к примеру, институт им. Е.О.Патона. В его подчинении находятся пять мощных заводов. И это еще не самый крупный пример. Так работали авиационные конструкторские бюро, физики-ядерщики (И.В.Курчатов) и др. Работа строилась по принципу: был генеральный конструктор, и заводы ему подчинялись. Такова была схема по всем крупным направлениям (Респондент К);

Нижеследующий отрывок иллюстрирует "механизм отклика" на крупное научно-техническое достижение в мировой науке.

4. Мне приходилось принимать большое участие в проектах, связанных с высокотемпературной сверхпроводимостью. Открытие этого явления было сделано в 1986 г. в США, однако и мы были очень близки к этому открытию. Химические соединения, обладающие этим свойством, были получены нами более десяти лет назад, просто никто не догадался исследовать именно этот эффект. То есть открытие сделали не мы, но мы мгновенно отследили это открытие и прореагировали на него. У нас было более десятка научных институтов, способных развивать исследования в этой области на уровне мировых лидеров. По данной проблеме при ВПК был создан научный Совет, куда, вошли крупнейшие ученые, а также председатели Госплана, Госснаба и других ведомств, от которых зависело выделение ресурсов. Председателем Совета был Н.И. Рыжков, а председателем научной группы, которая готовила рекомендации, - академик О. Очень быстро были разработаны программы двоякого рода: фундаментальных исследований для продолжения изучения нового физического явления и прикладные работы с целью практической реализации тех направлений, которые уже сегодня могут быть воплощены в тех или иных технологиях. Отдельно была создана секция, которая занималась возможностями использования данного явления в оборонной промышленности. Цель комиссии академика О заключалась в том, чтобы отследить, в какие направления наиболее эффективно вложить средства. Как только стало известно, что создана крупная государственная программа, все стали выходить на нее и просить средства. Возникали самые фантастические проекты, за которыми не стояли реальные научные коллективы. Задача заключалась в том, чтобы направлять средства туда, где есть реальный научный потенциал. Работа продвигалась очень быстро. Быстро поняли, что с помощью нового эффекта можно делать сверхпроводниковые дорожки на печатных платах, устройства для защиты электронных приборов от мощных электромагнитных импульсов и многое другое. Были получены принципиально новые идеи создания приемника инфракрасного излучения на сверхпроводниках. Здесь мы намного опередили американцев. Они создавали такое устройство на принципе изменения электрического сопротивления, а мы - на квантовой основе с использованием полупроводников. К 1989 г. мы уже имели образцы конкретных устройств - пусть еще не серийных, но уже реально работающих (Респондент М);

Характер управления наукой в гражданских отраслях формально был похож на описанный выше, но реально резко от него отличался. Почти все опрошенные в той или иной мере касались данного вопроса и дали яркие описания этих различий.

5. Программный метод управления наукой в гражданских секторах только по названию совпадал с военно-промышленными программами. Система организации была радикально отлична. В гражданском секторе не было единого руководства, поэтому средства (кстати, зачастую не такие уж маленькие) распылялись по множеству коллективов. Взять, к примеру, программу создания персональных компьютеров. Была провозглашена такая программа. Около нее "кормилось" неимоверное число институтов, все они получали какую-то часть финансирования. А компьютер так и не сделали (Респондент М);

6. Нам всегда говорили, что ГКНТ существует для формирования научно-технических программ и проведения их в жизнь. Таких программ было 120, и ГКНТ очень ими гордился. Но мы, пришедшие работать в ЦК КПСС, быстро поняли, что эти государственные программы просто представляли собой сумму работ. Сами программы были сформулированы так, что под них можно было подвести любую работу в любом направлении. Министерства присылали в ГКНТ пакеты предложений, где из них формировали "кирпичи", называемые программами. Честно говоря, большого смысла в такой работе не было. Программа была вещью в себе, никто не мог толком сказать, в чем она заключалась. По каждой программе создавались научно-технические Советы - их было 120, по числу программ, да еще несколько сот секций и подсекций. Но координирующей роли они не играли. Они не были управляющей системой, просто занимались бумагописанием (Респондент Ч);

7. Идея о том, что надо координировать все научные разработки, вроде бы, была правильной. Но как она осуществлялась в гражданском комплексе реально? Министерства давали свои предложения в ГКНТ, где они сводились в единую ведомость. Координирующее воздействие было минимальным: ГКНТ просто узаконивал эти разработки, подводил их под определенные рубрики и все. Сначала таких рубрик было 120, потом стало 160, затем резко сократили до 14, по это мало что изменило, так как значительно возросло число подпрограмм. Итак, ГКНТ сводил поступавшие к нему предложения в определенные рубрики, и затем все это поступало в ЦК КПСС для проведения экспертизы. Но реальной экспертизы не получалось. Эксперты сидели на государственной даче, изучали этот документ, пытались вникнуть. Но что там можно было попять? Там же сотни разнообразных позиций. В результате велись такие разговоры: "Что-то слишком много тут Понаписали. Давай вот это вычеркнем. Ты не против?" -"Нет". Вычеркнули. Пошли дальше. "Что-то вот здесь непонятное написано. Вычеркнем?" - "Вычеркнем." Ну, и так далее. Такая экспертиза - не случайность, не показуха, люди старались, но весь этот гигантский комплекс вопросов был выше их понимания. Содержательно вникнуть в них не удавалось (Респондент К);

Показателен нижеследующий отрывок, отражающий своего рода "экспансию" или "имплантацию" неэффективного механизма в сферу эффективной (приоритетной) науки (фразы, имеющие ключевое значение, подчеркнуты).

8. У нас в науке очень многое строилось по принципу авторитета. Если А.А.Овчинников был вице-президентом АН по биотехнологиям, то никто не мог его обойти. Никто не мог без его согласия предложить какую-то новую идею. Или академик Б.Е.Патон - на Украине никто его обойти не мог. Как он видит проблему, так она и будет реализовываться,
и никак иначе (хорошо, хоть талантливый человек). Академик А.М.Прохоров занимал такое же монопольное положение во всем, что связано с лазерами. Позднее в этой сфере стал работать и Е.П.Велихов. Разговоры были такие: "Лазерные технологии надо развивать?" - Надо!!! – "Запишем, выделим средства". А что такое лазерные технологии? Там же тысячи направлений. Какие технологии будут развиваться? Этого никто не знает. Тот же Е.П.Велихов получал финансирование, он и дирижировал всем. Не было конкурса идей, а была лишь тяжба людей за соответствующее место. Был не конкурс идей, а конкурс авторитетов(Респондент К);

Один из основных вопросов, который вытекает из предшествующих описаний, заключается в том, могла ли быть распространена эффективная система организации НИОКР, существовавшая в военно-промышленной сфере, на гражданские отрасли. Респондент М, бывший член Военно-промышленной комиссии, считает, что да, хотя и не сразу. Дословно он сказал следующее:

Вопрос: Может быть, и в гражданских отраслях следовало реализовывать программы так, как это делалось в ВПК?

9. Респондент М: Об этом, кстати, поговаривали. Почему не скопировать военную систему? Она себя оправдывает...

Вопрос: А ее можно было реализовать в гражданских отраслях?

Респондент М: Думаю, что можно, хотя и не сразу. В военно-промышленном комплексе все привыкли к наличию единого руководителя, который является крупным и компетентным специалистом в своей области. В гражданских отраслях таких известных людей очень часто просто не было. К примеру, если бы встал вопрос, кого назначить генеральным конструктором по зерноуборочным комбайнам - где такой человек? Его нет. Но если бы такая система организации просуществовала в гражданских отраслях достаточно долго, такой человек, наверное, появился бы. Первое назначение наверняка было бы ошибочным, но постепенно в результате "естественного отбора" все встало бы на свое место.

Вопрос о том, были ли примеры реализации целевых программ в гражданских отраслях, задавался всем респондентам. Успешных примеров не назвал никто. Попытки реализации таких программ были (респондент Ч в качестве примера назвал программу борьбы с коррозией, которая, однако, так и не была реализована). Причины несостоятельности этих попыток видны из приведенных ниже отрывков (оба респондента - бывшие работники ЦК КПСС, курировавшие работу гражданских отраслей).

10. Именно работа с явно перспективными технологическими направлениями показала, что при их реализации мы сталкиваемся буквально с каменной стеной. Прессинг со стороны ЦК КПСС был колоссальный. Исполнителям посылалось большое число запросов о ходе внедрения. На эти запросы шли немедленные ответы, но было видно, что они носят формальный характер. Все ответы сводились к тому, что исполнители сделали все, что смогли, но разработки все-таки у них не пошли. Я сам воочию убедился, что тезис о невосприимчивости нашей экономики к научно-техническому прогрессу абсолютно правилен (Респондент Ю);

Вопрос: Почему не реализовывались целевые программы в гражданских отраслях?

11. Респондент Ч: Как правило, просто не хватало средств. Скажем, внедрение технология непрерывной разливки стали. Для этого нужны колоссальные вложения, которых нет. А тебе приказывают: внедряй! Требуется миллиард рублей, дали 300 миллионов, и требуют: внедряй! Это же неправильный подход.

Вопрос: Откуда шли такие неправильные решения?

Респондент Ч: Честно говоря, даже трудно сказать. Кто первый сказал "Надо!", определить практически невозможно. Ведь надо и то, и это, и пятое, и десятое. На все средств не хватало, а отказаться было вроде бы как нельзя. Вот и возникали такие необоснованные решения. Мне приходилось заниматься экологической программой. Когда подсчитали, сколько надо средств для очистки Байкала, получились миллиарды рублей. Председатель комиссии просто за голову хватался: таких средств государство дать не могло. Браться за программу не было смысла. Но все говорили "Надо!", и что ему было делать? Ведь если человек честно заявлял, что с такими ресурсами он не может выполнить программу, ему отвечали, что он плохой руководитель, ретроград, не понимает текущего момента. Поэтому проще было пообещать сделать, а потом не выполнить. Пожурят, так пожурят. Наказание обычно не было строгим. Никто не признавался честно, что программа не будет выполнена. Человеку было проще завизировать документ. Иммунитет к подобным постановлениям был выработан - они просто потом не выполнялись.

Основное различие, которое бросается в глаза при сопоставлении военно-промышленных и гражданских научно-технических программ, заключается в том, что в первой из названных сфер планирование было реальным и содержательным, во второй - механическим и фиктивным.

Реалистичность планирования в военно-промышленном секторе обеспечивалась за счет следующих факторов:

· высокого уровня ресурсного обеспечения. (роль этого фактора общеизвестна, поэтому нет смысла подробно на нем останавливаться);

· ясности и конкретности технологических целей, необходимых для поддержания военного паритета;

· наличия четких критериев оценки качества конечной продукции путем сопоставления с зарубежными аналогами. (Жесткий контроль за техническими параметрами конечной продукции определял соответствующие требования к качеству технологий и НИОКР);

· наличия единого органа, координирующего НИОКР в военно-промышленной сфере.

Таким органом был Научно-технический совет ВПК, в состав которого входили ведущие академики и генеральные конструкторы (см. ответы респондентов 1 и 4). Высокая концентрация интеллектуального потенциала, бесспорно, себя оправдывала. Хотя в интервью не удалось получить подробных сведений, хорошо видно, что организация работы Научно-технического совета представляет большой интерес с точки зрения социологии. В Совете компетентно осуществлялись многократная и многоуровневая экспертиза и отработка технологических решений. По характеру и стилю своей работы система организации деятельности Совета во многом напоминает японскую, хотя очевидно, что она не скопирована с Японии, а является отечественным социальным продуктом.

В гражданском секторе науки названные факторы не действовали, что, собственно говоря, и предопределяло его неэффективность. Все опрошенные сходились на том, что низкий уровень ресурсной обеспеченности был важным, но не единственным фактором этой неэффективности. В качестве второго вяленого фактора называлось отсутствие содержательного контроля за качеством выполняемых в гражданском секторе научных и технологических разработок. В результате процесс разработок превратился в основном в имитацию научной деятельности. Опрос показал, что работники ЦК КПСС, хотя и наблюдали эту имитацию, не могли ничего с ней поделать.

В военно-промышленном и гражданском секторах экономики действовали две принципиально различные системы финансирования и ресурсного обеспечения НИОКР. В военно-промышленном секторе средства выделялись для реализации целевых программ. Во главе каждой программы стоял генеральный конструктор, которому фактически подчинялись все ведущие организации-исполнители независимо от их ведомственной принадлежности. В гражданском секторе средства выделялись не на целевые программы, а как выразился респондент М, просто "на науку", т.е. сначала министерствам, а внутри них - научным институтам. Планы же научных разработок формировались в обратном финансированию направлении, т.е. снизу вверх: сначала агрегировались в министерствах, а затем в вышестоящих органах управления, главным на которых в гражданском секторе был ГКНТ. По свидетельству респондентов, координирующее воздействие ГКНТ на эти разработки было минимальным. Они механически включались в план и доводились до нижних звеньев в виде директивного документа. Важной причиной деградации гражданского сектора науки было отсутствие механизма внедрения в производство новых технологических разработок (возможно, гражданским отраслям для этого просто не хватало ресурсов). В результате, по словам респондента К, сложилась ситуация, когда военно-промышленные научные структуры работали на некоторый реальный результат (ракета, самолет и т.п.), а гражданские - на отчет.

Центральный вопрос, как уже говорилось, заключался в том, можно ли было эффективную систему организации НИОКР, существовавшую в военно-промышленной сфере, перенести на гражданские отрасли. До сих пор этот вопрос остается спорным. Очевидно, что необходимым условием повышения эффективности работы гражданских отраслей, включая и входящие в их состав научные подразделения, являлось перераспределение в их пользу значительной части ресурсов, поглощавшихся военно-промышленным комплексом. Однако, по-видимому, не все проблемы могли быть решены просто путем ресурсной закачки. Правильный ответ на данный вопрос может быть дан только с учетом специфики разных отраслей, входивших в состав гражданского сектора. В некоторых отраслях переключение части ресурсов с военных на гражданские цели при одновременном внедрении соответствующего организационного механизма могло бы дать быструю и высокую отдачу (например, в области производства товаров длительного пользования - холодильников, видеомагнитофонов и т.п.). Вместе с тем уже в 70-е годы стало ясно, что в экономике СССР сложились крупные секторы, не восприимчивые ни к повышению качества капитальных вложений, ни к прогрессивнымтехнологиям. К их числу относились в первую очередь сельское хозяйство, легкая и пищевая промышленность, некоторые сырьевые отрасли. Вопрос о том, что делать с этими отраслями, собственно говоря, и являлся предметом спора. К сожалению, в ответах респондентов нет даже слабого намека на ответ. Приходится констатировать, что объективная сложность проблем, стоявших перед страной, явно недооценивалась как критиками, так и сторонниками плановых методов управления экономикой.

Формирование системы приоритетов

Ответ на вопрос о том, как формировалась система научно-технических приоритетов, вопреки ожиданию, вызвал у респондентов серьезные затруднения, что связано с наличием в ней реальной и фиктивной компонент, а также с несовершенством работы системы в целом. Определенная трактовка функционирования этой системы, извлеченная из ответов респондентов, излагается ниже.

Систему приоритетов прежде всего следует разделить на фиктивную и реальную. К фиктивной относятся те приоритеты, которые записывались на бумаге, но реально не выполнялись. Таковыми были программы по повышению качества продуктов питания, подъему швейной промышленности. Продовольственная программа, программа доведения отечественных автомобилей до уровня мировых стандартов и т.п. Написание таких программ отчасти мотивировалось пропагандистскими целями, "заботой о народе", отчасти было формой выражения ресурсных запросов со стороны соответствующих отраслей (как правило, остававшихся безрезультатными). Вместе с тем высокопоставленные работники прежних управленческих структур сами поддавались дезинформирующему воздействию, хотя, казалось бы, именно они располагали на этот счет адекватной информацией. Характерно в этом смысле высказывание респондента С, бывшего высокопоставленного работника Госплана, согласно которому система приоритетов развития НИОКР формировалась на основе Комплексной программы научно-технического прогресса. С точки зрения автора данной статьи, приоритетные направления, записанные в Комплексной программе и других аналогичных документах, в лучшем случае отражали субъективное желание их составителей повысить приоритет гражданских отраслей, но отнюдь не реальную систему приоритетов (последние в начале 80-х годов формировались в основном вокруг создания элементов советского аналога системы СОИ и других новейших систем оружия).

Таким образом, определенная часть высказываний респондентов относительно формирования системы приоритетов должна рассматриваться как декларативная. Если отсечь эту декларативную компоненту, в текстах интервью можно увидеть элементы описания реального механизма формирования научно-технических приоритетов. За основу в этом описании можно взять следующее высказывание:

· В военной области приоритеты формировались следующим образом. Существовала военно-политическая доктрина, центральным пунктом которой было достижение военного паритета со странами НАТО и другими потенциальными противниками. Эта доктрина формулировалась на уровне высшего политического руководства страны. Из нее вытекала собственно военная доктрина, которая формулировалась военным руководством. Исходя из этой доктрины формировались потребности в технических средствах, а из них вытекали конкретные целевые программы и конкретные направления научных работ (Респондент М);

Цитированное выше высказывание респондента не вполне точно отражает механизм формирования системы приоритетов, скорее, оно может быть принято за основу. Более детальный анализ интервью позволяет увидеть своего рода конфликт между двумя механизмами формирования приоритетов. Первый из этих механизмов описан в цитированном отрывке. Для описания второго приведем еще одну цитату из того же интервью.

Вопрос: Верно ли, что СССР просто копировал западные направления развития военно-промышленного комплекса?

· Респондент М: Не без этого. Копирование тоже, конечно, присутствовало. Но я не считаю, что копировали глобальные основополагающие направления. А в примерах копирования ощущалось скорее давление военных, стремившихся простейшим способом к достижению паритета. А поскольку заказчиком выступало Минобороны, оно и стремилось диктовать, что делать. В этом отношении роль Военно-промышленной комиссии была сдерживающей, позволяющей отследить собственную линию развития, исходя из наличия собственных фундаментальных и технологических заделов. ВПК являлась противовесом Минобороны, опекало фундаментальные исследования и работы по созданию видов техники, не имеющих аналогов в мире.

Приведенные выше отрывки позволяют четко различить два конкурирующих механизма формирования системы приоритетов, один из которых основан на копировании зарубежных образцов техники или иной конечной продукции (в основном военной, хотя и не обязательно), другой - на формировании фундаментальных заделов в области так называемых критических (наиболее передовых) технологий. Последний в свою очередь базировался как на отслеживании мировых тенденций (в том числе и с использованием системы промышленного шпионажа), так и на анализе состояния отечественных заделов. Обе системы отчасти дополняли, отчасти противоречили друг другу.

Функция первой системы, ориентированной на копирование образцов техники, заключалась в том, чтобы не допустить формирования фиктивных приоритетов, широко процветавших в тех отраслях, где не было жесткой реальной системы сопоставления технических параметров отечественных и зарубежных образцов техники. Вместе с тем установка на копирование часто шла вразрез с отечественными технологическими заделами, что и вызывало протесты ученых. Более того, ученые хорошо понимали, что развитие критических технологий могло бы иметь значение для развития не только военных, но и гражданских отраслей, способствуя подъему экономики в целом. Здесь пролегала вторая линия конфликта, в соответствии с которой, ученые настаивали на широком внедрении новейших технологий в народное хозяйство, между тем военное и политическое руководство выделяло ресурсы только для военного их использования. Характерен в этом смысле конфликт между Н.С.Хрущевым и академиком П.Л.Капицей, происшедший еще в 60-е годы. Н.С.Хрущев, как известно, настаивал на участии П.Л.Капицы в ядерных военных программах, а последний категорически отказывался, настаивая на том, что разрабатываемые им технологии сжижения газов и получения сверхнизких температур имеют важное значение для народного хозяйства. Исход этого конфликта известен: П.Л.Капица был подвергнут опале, хотя и не лишен своего поста. Вскоре он добился в своей области очень крупных фундаментальных успехов, однако эти успехи "обошли" гражданские отрасли народного хозяйства.

Возвращаясь к конкурирующим механизмам формирования приоритетов, отметим следующее. Механизм, основанный на копировании конкретных образцов техники, достаточно ясен. Что же касается второго, а именно формирования приоритетов в области критических технологий, то он описан респондентами довольно смутно, хотя именно он должен стать объектом самого пристального изучения. По словам респондентов, приоритеты в данной области не устанавливались директивно и очень редко являлись результатом давления какого-то конкретного лица. Они как бы носились, в воздухе, а точнее в той научно-организационной среде, в которой принимались соответствующие решения, и являлись плодом коллективных усилий и коллективных экспертных оценок.

Таким образом, система формирования реальных научно-технических приоритетов в эффективном (военно-промышленном) секторе , экономики представляется примерно следующей.

Во-первых, существовала мощная система военного шпионажа, которая информировала политическое и военное руководство страны о новых технических достижениях стран, считавшихся потенциальными противниками СССР, что служило основой для задания руководителям военно-промышленного комплекса создать аналог или обеспечить, иной, адекватный ответ. Не исключено, что снизу, то есть от конструкторов и разработчиков, поступали наверх некоторые инициативные идеи и разработки, не имеющие мировых аналогов. Эти инициативы могли порой получить достаточно высокий приоритет, однако (вопреки мнению респондентов С и М) складывается впечатление, что по ключевым и наиболее ресурсоемким направлениям доминировало стремление не отстать. В качестве примеров конкретных образцов техники, по которым СССР стремился не отстать от Запада, могут быть названы общеизвестные виды наиболее современного вооружения, таких, как нейтронная бомба, крылатая ракета, аэрокосмическая система "Буран", программа СОИ и многие другие.

Во-вторых, наряду с механизмам отслеживания возникновения новейших образцов вооружений, существовала система отслеживания и реализации критических технологий. Создается впечатление, что оба механизма в определенной мере конкурировали друг с другом. Примерно с конца 50-х до конца 60-х годов приоритет формирования заделов в области критических технологий по сравнению с разработкой конкретных образцов техники, по-видимому, возрос, но в 70-е годы под давлением политиков и военных, гнавшихся за недостижимой в долгосрочном плане целью - военным паритетом -вновь упал, что к началу 80-х годов привело к упадку фундаментальных научных заделов и предопределило невозможность эффективного отклика на технологический вызов Запада.

Система формирования научно-технических приоритетов основывалась на анализе мировых тенденций и собственных заделов. Иногда, в ответ на внезапный и мощный технологический рывок на Западе приоритет придавался направлениям с нулевым или минимальным фундаментальным заделом. Прецеденты формирования приоритетных направлений противоположным путем, снизу, исходя из состояния заделов, по-видимому, были, но все же такие случаи не были типичными, поскольку подобным инициативам трудно было пробиться наверх. Наиболее характерен, вероятно, следующий механизм: в ответ на очередной технологический вызов с Запада срочно и довольно эффективно производилась инвентаризация заделов и соответствующим отдавался ресурсный приоритет. Система умела довольно эффективно находить нужные научные кадры; характерен пример эпохи Сталина, когда многих физиков-ядерщиков, авиаконструкторов и других ученых срочно отзывали из лагерей. Такая эффективная работа с кадрами была характерна, однако, только для приоритетных секторов. В неприоритетных секторах фиктивные программы, построенные по аналогии с военно-промышленными, часто порождали лишь очковтирательство, которое порой длилось десятилетиями (Лысенковщина - наиболее одиозный, но далеко не единичный пример).

Расспросы респондентов так и не позволили понять, существовала ли система приоритетов НИОКР в военно-промышленном комплексе в виде некого документа, и если да, то как и в каком порядка этот документ изменялся, дополнялся и т.п. Создается впечатление, что "Основные направления развития народного хозяйства" и другие плановые документы, содержащие в себе списки научно-технических приоритетов, в военно-промышленном. комплексе не действовали. Многие программы, реально имевшие очень высокий приоритет, в этих документах не отражались; вместе с тем в них записывались многие фиктивные приоритеты. В связи с этим возникает вопрос: существовала ли "двойная бухгалтерия", т.е. некая параллельная секретная система плановой документации, в которой отражались реальные приоритеты? Респондент С, бывший работник Госплана, отрицает это, говоря, что система документации была единой, хотя в ней существовали засекреченные разделы. Респондент М, бывший член ВПК, много говорит о конкретных программах, но вовсе не упоминает о существовании какого-либо сводного планового документа, в котором эти программы, были бы сведены воедино в соответствии с рангом их приоритета. Поскольку реальная картина остается неясной, существуют две равновероятные теоретические версии. Первая из них заключается в том, что сфера НИОКР в военно-промышленном комплексе управлялась и контролировалась неформальными, а оперативными методами. Гипотеза об оперативном характере управления означает отсутствие не документации, а ее планомерного и систематического характера. В пользу этой гипотезы говорят следующие факты:

темпы наиболее приоритетных научных разработок были такими, что пятилетний плановый срок был для них слишком большим горизонтом. Реальные плановые сроки часто исчислялись не годами, а месяцами. В этих условиях разводить плановую писанину было, очевидно, просто нецелесообразно;
научно-технические задачи, наделяемые самым высоким приоритетом, часто возникали внезапно. Так, описанное выше открытие явления высокотемпературной сверхпроводимости вызвало к жизни мощную научно-техническую программу. Нередко такие внезапные задачи ставились волевым порядком (например, известный приказ Н.С.Хрущева к ближайшей Октябрьской годовщине запустить на орбиту космический корабль с тремя космонавтами на борту).

Гипотеза о наличии "двойной бухгалтерии" также нуждается в проверке, поскольку долгосрочные научно-технические программы могли оформляться в плановые документы. Как составлялись такие документы, как они корректировались и в какой мере корреспондировали с документами - на эти вопросы невозможно ответить без специальных исследований.

Региональные и ведомственные аспекты управления наукой

О соотношении региональных и ведомственных аспектов управления наукой мог компетентно судить только респондент Ю, который работал в отделе науки ЦК КПСС, а прежде был начальником отдела науки в составе обкома КПСС. С его слов становится ясным, что ведомственные барьеры между предприятиями и научными подразделениями различной отраслевой принадлежности на территориях были очень сильными. Ведомственная разобщенность гражданских отраслей существовала и в центре. Военно-промышленные разработки, как уже говорилось, координировались лишь на верхнем уровне управления, но не на местах. Функции координатора возлагались на отделы науки обкомов (крайкомов, республиканских комитетов) КПСС. Как можнопонять, выполнение этих координирующих функций в сфере науки не находилось под жестким контролем сверху, т.е. не являлось приоритетной задачей управления. Эта работа не была регламентирована (юридически или как-то иначе) и, по сути дела, выполнялась в меру энтузиазма тех конкретных людей, которые занимали соответствующие должности. Респондент Ю, несомненный энтузиаст, работавший в указанной должности в начале 80-х годов, описывает свою деятельность так.

· Мне приятно вспоминать об этом времени, хотя оно и называется теперь эпохой застоя. Лично я, занимая свою должность, делал конкретные дела, и в ряде случаев добился конкретных успехов. В то время на территориях существовал только один орган, который мог связать научные разработки с промышленностью - это обком КПСС. При обкоме существовал Совет по научно-техническому прогрессу, куда входили директора предприятий, научных институтов, ведущие ученые и специалисты. У нас в области были достаточно мощные оборонные предприятия, научные институты. В них был сосредоточен значительный научный потенциал. Оборонщики в то время были уже принципиально готовы к тому, чтобы передавать технологии в гражданский сектор. А гражданские предприятия с низким технологическим уровнем производства могли принимать яти технологии. Но принимать их на собственный страх и риск они не хотели, им нужны были гарантии. Гарантиями были позиция Госплана и позиция обкома КПСС, который "выбивал" ресурсы для области. Мы занялись этим вопросом, и в итоге у нас была разработана очень приличная программа повышения технического уровня предприятий гражданских отраслей, состоявшая, если не ошибаюсь, из 18 основных направлений. Это были в основном чисто технические направления, связанные с перепрофилированием, перевооружением производства путем внедрения новых технологий, новых материалов, новых разработок. Мы привлекали людей из оборонных отраслей, научных институтов. Но в то же время мы постоянно чувствовали, что внедрение идет туго, существовал механизм отторжения. Чтобы преодолеть это отторжение, я старался опираться на активных людей, энтузиастов, потому что денег или каких-то иных рычагов, кроме авторитета КПСС, я не имел. Там, где такие люди находились - там дело шло. Были некоторые реальные успехи. Не тотальные, не по всему фронту, но были. К примеру, можно назвать завод, который изготавливает крестовины для железнодорожных узлов. В эксплуатации эти крестовины постоянно выходят из строя, это целая проблема, потому что магистраль в нашей области очень напряженная. Внедрение технологии упрочения взрывом позволило в несколько раз повысить стойкость крестовин. Далее, на оловоплавильном заводе не без наших стараний были установлены новые сепараторы, которые позволяли получить металл очень высокой степени чистоты. Кое-что нам удалось сделать в медицинской промышленности, внедрить там катализную технологию и т.д. (Респондент Ю);

Приведенное высказывание свидетельствует, что хотя на уровне высшего руководства страны в описываемое время сохранялась прежняя система научно-технических приоритетов, направленная на достижение военного паритета, то на нижестоящих уровнях пытались хотя бы немного выправить то гигантское технологическое неравновесие, которое сложилось между военными и гражданскими отраслями промышленности, остановить деградацию гражданских отраслей (в первую очередь систем жизнеобеспечения территорий). Однако возможности регионов были очень ограниченными, а результаты усилий несоразмерными масштабу данной проблемы.

Оценка состояния РАН

2016-06-23T17:40:03+00:00

Для оценки состояния научных институтов Российской Академии Наук был проведен опрос научных сотрудников РАН. Исследование включало две части: количественную и качественную.

В рамках количественной части был проведен опрос 1200 научных сотрудников в 30 академических институтах 11 городов РФ. Опрос проводился с 23 марта по 20 апреля 2005 года методом личного формализованного интервью.

Генеральной исследуемой совокупностью в исследовании являются научные сотрудники институтов РАН младшего и среднего звена (вводилось ограничение по должности - не выше руководителя структурного подразделения). Выборочную совокупность составляют научные сотрудники институтов РАН, которые были включены в выборку на территориальных единицах из числа постоянно работающих сотрудников научных институтов РАН.

Описание методики

Соотношение численности основных сегментов выборочной совокупности соответствует аналогичным пропорциям генеральной совокупности. Подробные сведения о выборке даны в Приложении.

Качественная часть исследования включала в себя:

фокус-группы;
экспертные интервью;
анализ публикаций в научных сборниках и в СМИ.

В рамках исследования были проведены 4 фокус-группы с научными сотрудниками академических институтов, из них 2 в Москве и 2 в Новосибирске. В каждом городе одна фокус-группа была представлена молодыми научными сотрудниками в возрасте до 35 лет, другая - научными сотрудниками старше 40 лет.

Наряду с фокус-группами было проведено 25 экспертных интервью, в том числе:

10 интервью с ведущими российскими академическими учеными;
5 интервью с российскими учеными, выехавшими за рубеж.

В связи с тем, что одной из важных тем исследования было определение возможностей интеграции академической и ВУЗовской науки, было проведено также:

10 интервью с преподавателями ведущих московских ВУЗов.

Для анализа публикаций по проблемам российской академической науки использовались следующие материалы:

книга «Воспроизводство научной элиты в России: роль зарубежных фондов (на примере Фонда им. А. Гумбольдта)», содержащая в себе подборку глубоких интервью с российскими учеными, уехавшими за рубеж;
интервью российских ученых, опубликованные в СМИ.

Опубликованные материалы использовались в исследовании наряду с основным массивом.

1. Динамика и структура кадрового состава РАН (по данным статистики Президиума РАН)

1.1. Динамика численности научного персонала

На 1 января 2005 года в систему РАН входило 451 научное учреждение, включая организации, входящие в состав объединенных институтов. Общая численность работающих в научных учреждениях РАН составила 115,4 тыс. чел., в том числе научного персонала - 55,9 тыс. чел. (без аспирантов).

За период с 1991 по 2005 гг. численность научного персонала РАН сократилась с 65,4 тыс. чел. до 55,9 тыс. чел., т.е. на 17%. Пик снижения численности пришелся на 1998 г., когда она достигла 52,9 тыс. чел. Затем численность научного персонала стала медленно расти.

1.2. Возрастной состав научного персонала

Средний возраст научного персонала РАН возрос с 44 лет в 1991 г. до 49 лет в 2005 г. Тенденция к постепенному увеличению среднего возраста существует, хотя пока она не является столь катастрофичной, как об этом порой высказываются в СМИ.

За период с 1991 по 2005 гг. среди научного персонала РАН заметно возросла доля старших возрастов :

в группе 50 - 59 лет с 19% до 26% (рост в 1,4 раза);
в группе 60 - 69 лет с 5% до 19% (рост в 3,9 раза);
в группе 70 лет и старше с 4% до 8% (рост в 2 раза).

Названные цифры свидетельствуют о том, что в постсоветское время в РАН был ослаблен контроль за выходом на пенсию пожилых неэффективных сотрудников (хотя в отдельных случаях сохранение пожилых сотрудников в штате научных коллективов может быть целесообразным).

Неблагоприятная кадровая ситуация наблюдается в средних возрастных группах 30-39 лет и 40-49 лет. С 1991 по 2005 гг. снизилась доля сотрудников:

в группе 30-39 лет с 32% до 14% (снижение в 2,2 раза);
в группе 40-49 лет с 23% до 21%, (снижение в 1,1 раза).

На демографический провал в названных возрастных группах указывают и эксперты.

Нет поколения, идущего вслед. И даже не одного, а двух. Разрыв поколений - это невосстановимость научных школ (физик, Москва, интервью);
Существует катастрофический провал в двух поколениях, это самое главное (математик, Москва, интервью).

Динамика численности молодой категории научных работников в возрасте до 29 лет неоднозначна. В первой половине 90-х годов доля этой категории резко сокращалась: с 18% в 1991 г. до абсолютного минимума 5% в 1996 г. (снижение в 3,5 раза). После этого доля данной возрастной категории стала заметно расти и к началу 2005 г. составила 12% (рост в 2,3 раза по сравнению с минимумом).

О ситуации в молодежном сегменте кадровой структуры РАН более подробно будет сказано ниже.

1.3. Должностной и квалификационный состав научного персонала

Должностной состав сотрудников РАН выглядит сбалансированным: резкого перекоса в сторону более высокооплачиваемых должностных групп не наблюдается. Средняя численность структурного подразделения института составляет, по данным Президиума РАН, около 10 человек. С 2000 года этот показатель практически не менялся. К сожалению, сведения о более ранних периодах по этому показателю в Президиуме РАН отсутствуют.

Таблица 1.1. Структура численности кадрового состава РАН,
% к численности всего научного персонала (на 1 января 2005 г.)

Руководитель структурного подразделения	Главный научный сотрудник	Ведущий научный сотрудник	Старший научный сотрудник	Научный сотрудник	Младший научный сотрудник
10	4	10	32	20	24

Квалификационный состав научного персонала РАН в 2005 г. включает в себя 17% докторов наук, 47% кандидатов наук и 36% научных сотрудников без ученой степени.

За период с 1991 по 2005 гг. в квалификационном составе РАН наблюдались следующие тенденции:

значительное увеличение доли докторов наук - на 30%;
незначительное увеличение доли кандидатов наук - на 4%;
сокращение доли научных сотрудников без ученой степени - на 25%;

Быстрый рост числа сотрудников, имеющих ученую степень доктора наук, возможно, сопровождался снижением требований к их научному качеству, о чем свидетельствуют высказывания ряда экспертов.

В эти годы был бешеный рост докторских диссертаций, люди просто подбивали все свои заделы и защищались, чтобы повысить зарплату. А новых заделов очень было мало (физик, Москва, интервью).

После 2000 года рост численности докторов и кандидатов наук в составе научного персонала РАН приостановился, а в последние два года наметилась тенденция к сокращению доли этих категорий работников. Возможно, это отражает тенденцию снижения мотивации получения ученых степеней.

1.4. Соотношение численности научного персонала РАН в основных сегментах академической науки

Доля численности московского сегмента академической науки очень велика, она составляет почти половину численности всего научного персонала РАН.

Гуманитарный сегмент составляет около четверти всего научного персонала.

Таблица 1.2. Соотношение численности научного персонала РАН в основных сегментах академической науки, % к численности всего научного персонала

Москва	Регионы	Негуманитарный сегмент	Гуманитарный сегмент
48	52	77	23

2. Проблема завышенной самооценки российских ученых

Если судить о состоянии российской академической науки по самооценке опрошенных ученых, это состояние следовало бы оценить весьма высоко: 72% опрошенных считают себя «безусловно успешными» и «скорее успешными» учеными и еще 11% предполагают стать таковыми в будущем. Всего действующими учеными, находящимися «в научном строю», считают себя 82% опрошенных. Эти показатели мало различаются в Москве и регионах, а также в негуманитарном и гуманитарном секторе академической науки.

К сожалению, столь высокие показатели самооценки не всегда коррелируют с объективными показателями активности научной деятельности, например, с публикационной активностью.

Высокие показатели самооценки академических ученых не совпадают и с оценками состояния российских научных школ многих экспертов, в особенности тех, кто в настоящее время работает за рубежом.

России нужен реалистический взгляд на ее науку. Российские газеты все время твердят, будто бы в России все лучшее - и образование, и наука. Но на самом-то деле это хвастовство, фанаберия какая-то(физик, Потсдам, Фонд Гумбольдта);
В России отвратительна культивируемая гордость на пустом месте, завышенные амбиции. Ну, что они о себе там думают? На Западе все нужно делать лучше всех, так, как еще никто до тебя не делал в целом мире. А в России этого нет (биофизик, Берлин, Фонд Гумбольдта);
Бывают ситуации, когда встречаешь на конференции людей, представляющих Россию, которые занимаются уже не наукой, а псевдонаукой. И это производит тяжелое впечатление (математик, Кельн, Фонд Гумбольдта).

Вместе с тем многие эксперты (включая зарубежных и наиболее критично настроенных) говорят о том, что о полной гибели российской академической науки говорить нельзя, поскольку в составе РАН работает достаточно много эффективных ученых и коллективов.

Состояние науки, что касается моей области, неудовлетворительное. Но не безнадежное. Есть обнадеживающие примеры, группы, которые работают очень активно и вполне конкурентоспособны (физик, Москва, интервью);
Существенная часть коллективов нашего института вполне дееспособна. Доказательство: индекс цитирования нашего института по международным источникам - номер 1 или 2 по России (биофизик, Москва, интервью);
Ну, российская наука жива, есть прекрасные публикации (химик, Барселона, интервью).

Наличие в составе российской академической науки как эффективных ученых, так и ученых с завышенной самооценкой, мимикрирующих под эффективных, ставит задачу разделения соответствующих сегментов.

3. Выделение кластера эффективных ученых

3.1.Методика выделения кластеров

Для решения этой задачи была принята гипотеза, основанная на том, что степень искажения научных самооценок респондентов при ответе на разные вопросы не одинакова. Завышение самооценки происходит в основном в тех вопросах, где велика мотивация и велика возможность неадекватной оценки. Другие вопросы меньше подвержены субъективному искажению, и они могут быть положены в основу кластеризации.

Для выявления типов ученых, различающихся по своей научной эффективности, был использован иерархический кластерный анализ ответов респондентов. Кластеризация респондентов была произведена в пространстве всех вопросов анкеты. Первоначально для процедуры кластеризации были отобраны следующие четыре переменные, характеризующие научную деятельность ученых и отвечающие критерию большей достоверности:

Как вы считаете, у Вас есть возможность уехать в какую-либо западную страну, чтобы продолжить там научную деятельность?
Количество зарубежных публикаций за последние два года?
Есть ли у Вас коллеги, с которыми Вы регулярно ведете научную переписку?
Ваш заработок включает только финансирование от института или в него входит заработок от грантов, заказных работ, получаемых лично Вами или Вашей научной группой?

Очевидно, что ни один из этих вопросов сам по себе не может служить основанием для однозначного отнесения ученого к эффективному или неэффективному типу. Однако гипотеза исследования состояла в том, что эти переменные значимо коррелируют со степенью эффективности научной деятельности и в совокупности могут служить основанием для кластеризации, поскольку «отставание» по одному показателю может быть компенсировано «опережением» по другому.

Первоначально процедура кластеризации, проведенная по указанным переменным, не подтвердила названную гипотезу: массив не кластеризовался устойчиво. В ходе дальнейших поисков эмпирическим путем была найдена еще одна переменная, включение которой в процедуру кластеризации позволило разделить массив на хорошо различимые кластеры. В анкете эта переменная фиксировалась в анкете следующим вопросом:

Как Вы считаете, пик Вашей научной деятельности находится в настоящем, прошлом, будущем или пика научной деятельности не было?

При последующем анализе роль последнего вопроса стала очевидной: он способствовал выделению кластера молодых ученых, которые по формальным признакам не могут попасть в эффективный кластер, но активно сотрудничают с эффективными учеными и ориентированы на достижительную карьеру в науке. Отчасти этот вопрос способствовал также более четкому выделению неэффективного кластера, способствуя попаданию в него ученых, пик научных достижений которых находится в прошлом.

Процедура кластеризации, проведенная по пяти названным переменным, позволила выявить четыре кластера, характеризующих деятельность ученых в зависимости от ее эффективности.

3.2. Описание кластеров

В кратком изложении полученные кластеры таковы.

В первый кластер попадает 23% респондентов. По своим характеристикам ученые, попавшие в этот кластер, сильно отличаются от всей выборки исследования. Эту группу составляют активные в научном плане респонденты, эффективно включенные в научную деятельность. Результаты их деятельности отличаются высокой востребованностью. Определим этот кластер как группу эффективных, дееспособных ученых, востребованное научное ядро РАН.

Второй кластер составляют респонденты, которые по своим установкам близки к респондентам из первого кластера, но отличаются меньшей научной результативностью. В эту категорию входит 17% респондентов. В этом кластере велика доля молодых ученых, которых можно рассматривать как учеников старших по возрасту эффективных коллег. Есть в этом кластере и респонденты более старшего возраста, которых можно рассматривать как помощников эффективных ученых, «средний научный персонал». Последняя категория является востребованной в научном плане, ее не следует отождествлять с «научным балластом», о котором речь пойдет ниже. Определим этот кластер как учеников и помощников эффективных ученых , причем многие из учеников могут сами в перспективе стать эффективными учеными.

Третий кластер - наиболее весомая по численности группа, включающая в себя 43% респондентов. В ее состав входят те участники опроса, научная деятельность которых не является особо эффективной. Результаты их научной деятельности наименее востребованы и зачастую находятся в прошлом. Основную установку этих ученых можно охарактеризовать как пассивную: среди них много людей, получающих низкую оплату и не пытающихся улучшить свое положение. Охарактеризуем представителей третьего кластера как «научный балласт», пассивную и неэффективную в научном плане группу ученых.

Четвертый кластер составили респонденты, сходные с предыдущим кластером по критерию научной неэффективности, но отличающиеся более высокой социальной активностью. Это люди, работающие в РАН и имеющие статус научных сотрудников, но реализующие свои интересы вне Академии и вне науки. Доля таких респондентов - 18% , среди них повышена доля молодежи. Охарактеризуем этот кластер как «посторонних» для науки людей, в силу каких-то жизненных обстоятельств, и не в последнюю очередь благодаря попустительству руководства институтов, числящихся на научной работе.

Полученные результаты хорошо согласуются с оценками ряда экспертов, высказавших свое мнение относительно доли эффективных ученых в общей численности научных сотрудников РАН. Эти оценки в основном концентрируются вокруг цифры 25% - 30%, что близко к численности первого кластера.

Реально дееспособных людей в институте процентов 20-25. Остальное - натуральный балласт (физик, Москва, интервью);
Можно назвать несколько лабораторий, это процентов 25 от общей численности, которые в настоящее время активно развиваются (биофизик, Москва, интервью);
К числу дееспособных я бы отнес 25-30% сотрудников, которые реально занимаются наукой (математик, Москва, интервью);
Дееспособными являются от четверти до трети людей, то же самое можно сказать о лабораториях (биохимик, Черноголовка, интервью).

3.3. Размещение кластеров в координатах факторных осей

Для визуализации результатов кластерного анализа было выделено два основных фактора, в плоскости которых происходит формирование представлений респондентов о своей научной деятельности. Для этого исходные переменные, значимо коррелирующие между собой, были сгруппированы в более крупные (фундаментальные, скрытые) переменные с использованием процедуры факторного анализа. В результате были выделены два доминирующих фактора, которые были интерпретированы как: фактор научной востребованности и фактор научной дееспособности . Нижеследующая Диаграмма показывает, как располагаются выделенные кластеры в пространстве данных осей.

!!!!!!!!!!!

3.4. Соотношение кластеров в основных сегментах академической науки

Наряду с определением соотношения численности кластеров по всему массиву важно оценить их пропорции в основных сегментах российской академической науки. Для этого по идентичной методике была проведена кластеризация московского и немосковского (регионального), а также негуманитарного и гуманитарного частей массива анкет.

Сравнение московского и регионального сегментов показывает, что в регионах доля эффективного кластера несколько более велика, чем в Москве, но разрыв между ними не очень велик (3%). Вместе с тем, в Москве сильно снижена доля кластера учеников и помощников, и повышена доля кадрового балласта. Сказанное означает, что в Москве состояние науки является более кризисным, чем в регионах. Очевидно, это объясняется тем, что в Москве более велика конкуренция со стороны других сфер деятельности, зачастую более доходных, чем наука.

Сравнение негуманитарного и гуманитарного сегментов явно свидетельствует не в пользу последнего: в гуманитарном сегменте сильно снижена доля эффективных кластеров и резко повышена доля кадрового балласта(суммарная доля неэффективных кластеров 92%). Этот феномен также имеет свое объяснение: в советское время гуманитарный сегмент науки был сильно идеологизирован, что привело к фактической его неконкурентоспособности в новых условиях. Об этом же говорят и многие эксперты.

Таблица 3.1. Соотношение численности кластеров в основных сегментах российской академической науки, % к численности соответствующего сегмента

Наименование сегмента	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Всего по массиву	23	17	43	18
В том числе по региональным сегментам:
Москва	21	10	53	16
Регионы	24	22	34	20
В том числе по отраслям науки:
Негуманитарные	28	19	36	17
Гуманитарные	5	3	75	17

В русле марксистского подхода существовала совершенно несостоятельная концепция, и советское обществоведение в принципе было проституциировано идеологией и государственной политикой(философ, Москва, интервью);
В сфере точных наук существовали сильные научные школы, и ученая степень доктора физико-математических наук вполне могла отличать настоящего ученого. Но в области гуманитарных наук дело обстояло гораздо хуже (социолог, Москва, интервью);
В советское время существовало правило плохую работу выдавать за хорошую, и гордиться этим. В гуманитарных науках надо было извращать истину, и все это объявлялось высочайшим достижением мировой науки (науковед, Москва, интервью).

О неэффективности российского гуманитарного сектора науки свидетельствует и тот факт, что фирмы, занимающиеся написанием диссертаций за деньги, охотно берутся писать по гуманитарным наукам и практически не берутся по негуманитарным.

За диссертацию по технической специальности мы не возьмемся. Техническую специальность либо нужно писать самостоятельно, либо не писать вообще. Это головная боль, ни одна фирма за это в принципе не возьмется. Если нужна какая-то ученая степень, то проще и дешевле получить экономическую (представитель фирмы, пишущей диссертации за деньги, Москва, интервью).

4. Характеристики российских ученых в разрезе основных сегментов и кластеров

4.1. Демографические характеристики

Демографическая структура выборочной совокупности близка к данным статистики Президиума РАН по кругу сопоставимых показателей.

Гендерный состав. В составе научного персонала РАН повышена доля мужчин: их 60% против 40% женщин. В Москве и в регионах это соотношение меняется несущественно. В негуманитарном сегменте доля мужчин составляет 64%, женщин 36%, тогда как в гуманитарном сегменте соотношение обратное - женщин 55%, мужчин - 45%. Таким образом, налицо некоторая (но не очень значительная) феминизация гуманитарного сегмента академической науки.

Доля мужчин в составе эффективного кластера составляет 74%, в кластере «помощников» 69%. В неэффективных кластерах доли мужчин и женщин примерно равны между собой, т.е. по сравнению со средними показателями долю женщин следует считать повышенной. Это означает, что неэффективные кластеры также несколько феминизированы по сравнению со средним гендерным составом РАН в целом.

Возрастной состав. Средний возраст российских ученых по выборочной совокупности составляет 49 лет. В Москве и регионах, в негуманитарном и негуманитарном секторах этот показатель различается несущественно.

Средний возраст по ключевым должностным позициям (заведующий лабораторией, ведущий научный сотрудник, главный научный сотрудник, доктор наук) составляет соответственно 61, 62, 57 и 60 лет, то есть вплотную приближается к пенсионному.

Средний возраст кластера эффективных ученых составляет 55 лет. На долю ученых в возрасте 50 лет и старше приходится около 70% численности этого кластера. По мнению работающих за рубежом экспертов средний возраст эффективного ученого на Западе составляет около 45 лет, т.е. проблема постарения эффективных научных кадров существует.

Кластер «помощников» в заметной мере является «молодежным», в нем велика доля молодых возрастов, а средний возраст составляет 42 года. Доля ученых в возрасте до 40 лет составляет в нем почти 50%. Этих ученых, доля которых в общем массиве составляет около 8% (половина численности кластера), следует считать основным кадровым резервом российской науки.

Средний возраст ученых из неэффективного кластера совпадает со средним по массиву, а в кластере «посторонних» несколько повышена доля молодежи (средний возраст 46 лет).

4.2. Молодежный сегмент академической науки

Этот сегмент представляет особую значимость для будущего российской науки.

По мнению, ряда экспертов, в последние годы наметилась тенденция прихода в российскую науку эффективно работающей молодежи. Правда, эксперты высказываются об этом с известной осторожностью.

В последнее время стало как-то побольше появляться молодежи. Может быть, среди молодых возобновляется интерес к науке. Очень хотелось бы в это верить (математик, Москва, интервью);
В последнее время неплохо дело обстоит с молодыми квалифицированными кадрами. Те, кто остается, настоящие профессионалы и фанатики науки (биохимик, Москва, фокус-группа);
Светлые головы среди молодежи появляются по-прежнему. Я не могу сказать, что аспирантов у нас очень мало или они не того качества. Хотя, конечно, поменьше их стало, чем в советские времена(химик, Новосибирск, фокус-группа).

Названная тенденция в определенной мере находит своей подтверждение в объективных показателях. Выше уже говорилось, что согласно статистике РАН с 1996 по 2005 г. доля молодежи в возрасте до 29 лет возросла с 5% до 12%.

Суммарная доля эффективных кластеров в рассматриваемой возрастной группе составляет 28%. Это меньше, чем по всему массиву (40%), но все же можно говорить о том, что от четверти до трети молодых ученых являются подлинным кадровым резервом российской науки.

Таблица 4.1. Распределение возрастных групп ученых по кластерам, % к численности кластера

Наименование сегмента

Кластер 1 - эффективные ученые

Кластер 2 - помощники эффективных ученых

Кластер 3 -

научный «балласт»

Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки

Всего по массиву

В том числе в возрасте до 29 лет включительно

4.3. Квалификационный состав

По выборочной совокупности доля научных сотрудников с учеными степенями практически точно совпадает со статистикой РАН: 17% докторов наук, 48% кандидатов наук и 36% сотрудников без ученой степени.

В кластере эффективных ученых доля сотрудников с ученой степенью заметно повышена - 30% докторов наук, 61% кандидатов наук и всего 9% не имеют ученой степени. Квалификационный состав прочих кластеров почти идентичен: по 13% докторов наук и от 40% до 45% кандидатов наук. Сниженная доля сотрудников с ученой степенью в этих кластерах вызвана, очевидно, разными причинами: если многие «ученики» еще не успели защититься, то многие представители неэффективных кластеров не сделали этого из-за своей пассивности или незаинтересованности.

Обращает на себя внимание, что более половины сотрудников (54%) в составе неэффективных кластеров имеют ученые степени. На долю неэффективных кластеров приходится 46% всех занятых в РАН докторов наук и 56% кандидатов наук.

Эти цифры ставят вопрос об обоснованности присуждения ученых степеней многим российским научным сотрудникам. Правда, необходимо учесть, что для тех ученых, чьи научные заслуги находятся в прошлом, присуждение ученой степени могло быть правомерным. Но и в этом случае обоснованность присуждения 37% докторских и 45% кандидатских ученых степеней вызывает сомнения . О наличии таких сомнений свидетельствуют, в частности, следующие высказывания эксперта, относящегося, правда, к гуманитарному сектору науки.

В гуманитарных областях в советское время защищалось много недостойных людей, особенно по политэкономии и марксистской философии, да и по другим дисциплинам. (социолог, Москва, интервью);
Аспирантура в советское время сплошь была «блатная» (науковед, Москва, интервью).

4.4. Самооценка российских ученых

Завышенная самооценка определенной части российского академического сообщества находит свое выражение в первую очередь в коллективной самооценке , отражающей мнения респондентов о состоянии научных школ их институтов.

Такая самооценка проявляется в ответах на вопросы о состоянии научной школы институтов, а также рейтингах доверия к дирекции своих институтов, к диссертационным советам, качеству защищаемых диссертаций и т.п. Эти оценки чрезвычайно высоки: считают сильными научные школы своих институтов 82% опрошенных («безусловно сильными» 50%), доверяют руководству своих институтов 83% («безусловно доверяют» 44%), совету по защите диссертаций 85% («безусловно доверяют» 40%).

Коллективная самооценка российских ученых значимо коррелирует не с эффективностью, а с неэффективностью: эта самооценка заметно повышена в гуманитарном секторе науки и в кластере неэффективных ученых.

Таблица 4.2. Оценка состояния научной школы своего института, % к численности сегмента

	Всего	Негуманитарный сектор	Гуманитарный сектор	Эффективный кластер (кластер 1)	Неэффективный кластер (кластер 3)
Считают, что их институт обладает безусловно сильной научной школой	50	45	61	47	58

Завышенная коллективная самооценка является проявлением корпоративной солидарности российских академических ученых, направленной на сохранение существующего устройства академической науки. Для неэффективных сегментов науки такая самооценка является, очевидно, компенсаторным психическим явлением, а также средством защиты от попыток реформирования РАН. Эти психологические черты находят свое выражение и в высоких протестных настроениях академических ученых, о чем будет сказано ниже.

Индивидуальная самооценка российских ученых более скромна: успешными считают себя 72% опрошенных, из них 19% «безусловно успешными». В отличие от коллективной, индивидуальная самооценка коррелирует с эффективностью, а не с неэффективностью.

Таблица 4.3. Индивидуальная самооценка академических ученых, % к численности сегмента

	Всего	Негуманитарный сектор	Гуманитарный сектор	Эффективный кластер (кластер 1)	Неэффективный кластер (кластер 3)
Считают себя безусловно успешными учеными	19	22	15	38	14

Тем не менее, и индивидуальную самооценку академических ученых нельзя считать полностью обоснованной: около половины респондентов, считающих себя «безусловно успешными» учеными, относятся к неэффективным кластерам (кластеру 3 или кластеру 4).

4.5. Публикационная активность

Публикационную активность российских ученых нельзя назвать низкой. По результатам опроса среднее число научных публикаций за весь период научной деятельности опрошенных академических ученых составляет 63,2 публикации. Большинство из них российские (49,3), но немало и зарубежных (13,9 - это составляет 22% от всех публикаций).

Среднее число публикаций за последние два года (суммарно за оба года) составило 8,8. Из них в России - 6,7, за рубежом - 2,1.

Хотя научное качество публикаций в рамках социологического опроса не поддается оценке, можно предположить, что зарубежные публикации в большей степени отвечают научным стандартам благодаря более высоким требованиям и более строгой научной экспертизе.

Российская и зарубежная публикационная активность закономерно различается по кластерам, характеризующим эффективность научной деятельности ученых. В России публикационную активность представителей неэффективных кластеров следует признать довольно высокой, однако за рубежом она крайне мала (в кластере 3 ниже порога округления). Основная часть зарубежной публикационной активности (86%) приходится на долю двух эффективных кластеров.

Таблица 4.4. Среднее число публикаций за последние два года, единиц публикаций

Наименование сегмента	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
В России	8,6	5,1	6,6	6,1
За рубежом	4,9	3,9	0,0	1,4

4.6. Денежные доходы

Доходы российских ученых можно разделить на три группы: базовую зарплату в институте, оплату по грантам и другим заказам через бухгалтерию института и доходы вне института (включая пенсии).

В целом средний доход научного работника из всех источников составляет 9595 рублей, из них: 6326 рублей - заработок, проходящий через бухгалтерию института и 3268 рублей - заработок на дополнительных работах плюс пенсии. В Москве общий доход академических ученых несколько выше, чем в регионах - 10672 и 8608 руб. соответственно.

Для сравнения: по данным всероссийского опроса 16200 респондентов, проведенного в ноябре 2004 г. Институтом общественного проектирования, средний доход одного работающего (все виды заработка плюс пенсии работающих пенсионеров) составил среди городского населения России 6543 руб., в том числе в Москве 8835 и в прочих городах 6269 руб. Это означает, что среди населения России академические ученые представляют собой хотя и не самую высокодоходную, но все же отчасти привилегированную группу населения.

Нижняя децильная группа академических ученых имеет доход 2,5 тыс. руб., верхняя 18 тыс. руб. Соотношение между верхней и нижней децильными группами составляет 7,2 раза.

Таблица 4.5. Среднемесячные доходы российских академических ученых по основным сегментам, руб. (март - апрель 2005 г.)

	Всего по массиву	Москва	Регионы	Негуманитарный сегмент	Гуманитарный сегмент
Средняя зарплата только от института	3531	3239	3798	3531	3529
Средняя суммарная зарплата через бухгалтерию института	6326	7071	5644	6704	4961
Средний суммарный заработок от всех доходов	9595	10672	8608	9759	8998

Таблица 4.6. Доходы российских академических ученых по должностному статусу, руб.

	Всего	Заведующий лабораторией, группой, сегментом	Главный научный сотрудн.	Ведущий научный сотрудн.	Старший научный сотрудник	Научный сотрудн.	Младший научный сотрудн.	Аспирант
Средняя зарплата только от института	3531	4667	5093	4067	3797	2930	2765	2022
Средняя суммарная зарплата через бухгалтерию института	6326	8157	8092	6732	7787	4671	4039	3737
Средний суммарный заработок от всех доходов	9595	14681	11250	9671	10692	7813	6620	7802

Таблица 4.7. Доходы российских академических ученых по кластерам, руб.

	Всего	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Средняя зарплата только от института	3531	4074	3485	3387	3235
Средняя суммарная зарплата через бухгалтерию института	6326	8519	7725	5269	4161
Средний суммарный заработок от всех доходов	9595	12523	11092	8527	7030

В целом дифференциация доходов академических ученых среди основных сегментов, должностных групп и кластеров выглядит логичной, однако средняя величина дохода, несмотря на некоторую привилегированность, мала (особенно в сравнении с зарплатами западных ученых).

По мнению экспертов, доход научного работника должен быть примерно втрое выше сегодняшнего.

Даже если у Вас есть все возможные гранты, Вы можете добиться коэффициента 2-2.5 к базовому финансированию. Для нормальной работы ученого это примерно второе меньше, чем это нужно. Причем речь не идет о сопоставлении с европейской оплатой (физик, Москва, интервью).

4.7. Потребительский статус

В социологических исследованиях величину доходов респондентов принято измерять не только через денежные показатели, но и через оценку своего потребительского статуса.

Ниже приведены данные самооценки потребительского статуса российского населения и академических ученых. Для обеспечения сопоставимости данные по российскому населению взяты только для городов, поскольку в сельской местности академические ученые не проживают. В нижней строке таблицы дана усредненная оценка потребительского статуса в баллах (каждому статусу условно присвоен балл в диапазоне от 1 до 5).

Результаты сравнения показывают, что средний потребительский статус академических ученых заметно выше, чем населения в целом. Особенно резко различаются доли самой низкодоходной группы: среди академических ученых ее доля в 5 раз меньше, чем среди российского городского населения. Это вновь указывает на относительную привилегированность академических ученых по сравнению со средним уровнем материального достатка населения.

Обращает на себя внимание, что различия в потребительском статусе эффективных и неэффективных ученых выглядят не очень существенными.

Таблица 4.8. Потребительский статус российских академических ученых в сравнении с общероссийскими показателями, % к итогу

№ п/п (балл)	Потребительский статус	Левада-Центр, все городское население России, апрель 2005	В том числе		Исследование РАН, вся Россия	В том числе
№ п/п (балл)	Потребительский статус	Левада-Центр, все городское население России, апрель 2005	Москва	Прочие города	Исследование РАН, вся Россия	Москва	Регионы
1.	Денег не хватает даже на еду	15	10	16	3	3	3
2.	Денег хватает на еду, но не на одежду	36	29	37	20	17	22
3.	Денег хватает и на еду, и на одежду	36	42	35	47	50	44
4.	Иногда можем позволить себе покупать дорогие вещи	13	18	12	27	28	26
5.	Можем ни в чем себе не отказывать	0	1	0	1	0	2
Средний потребительский статус, в баллах		2.5	2.7	2.4	3.0	3.0	3.0

Таблица 4.9. Потребительский статус российских академических
ученых в кластерных группах, % к итогу

	Всего	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Денег не хватает даже на еду	3	0	3	5	2
Денег хватает на еду, но не на одежду	20	15	17	25	14
Денег хватает и на еду и на одежду	47	45	45	46	52
Иногда можем позволить себе купить дорогие вещи	27	38	32	22	21
Можем ни в чем себе не отказывать	1	0	1	0	2
Средний потребительский статус, в баллах	3.0	3.2	3.1	2.8	2.8

4.8. Знание иностранных языков

Является в современных условиях важной квалификационной характеристикой академических научных кадров.

Согласно самооценке научных работников свободно владеют хотя бы одним иностранным языком 31% опрошенных, из них английским 27%. С точки зрения современных требований столь низкий процент знания иностранных языков выглядит чрезвычайно низким.

Среди молодежной группы в возрасте до 29 лет показатель свободного владения иностранным языком несколько выше, но все равно недостаточен: 36% свободно владеют хотя бы одним, из них 34% английским.

Эффективные ученые лучше других владеют иностранными языками, но и в этой группе дефицит языковых знаний является серьезным препятствием в развитии российской науки.

Таблица 4.10. Свободно владеют иностранным языком, % к численности кластера

	Всего	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Владеют хотя бы одним иностранным языком свободно	31	39	33	24	30
Владеют английским языком свободно	27	37	31	23	25

4.9. Отношение к отъезду за рубеж

Всего, если доверять самооценке опрошенных, 44% академических ученых имеют возможность уехать из России и продолжить там научную работу. Из оставшихся 46% сообщили, что такой возможности у них нет и 10% затруднились ответить.

Из числа тех, кто имеет возможность уехать, только 5% реально намерены сделать это. Прочие из числа имеющих такую возможность (39%) не намерены покидать Россию. Однако, хотя этот контингент не настроен на отъезд за границу, потенциально какая-то его часть может принять решение об эмиграции, о чем свидетельствует следующая цитата.

Безусловно возможность уехать и была, и есть, но я никогда не изучал этого вопроса конкретно (постоянную работу не искал, на временную все время зовут, езжу на месяц или две недели то в Париж, то в Нью-Йорк, то еще куда). Почему не уезжал? Просто не хотел. Но уеду, если в стране будет развиваться тот безобразный свинский бедлам, который мы наблюдаем последние полтора года - оглупление и разрушение страны под видом «укрепления вертикали власти» (физик, Москва, интервью).

В структуре мотивов нежелания выезжать за рубеж среди данной категории преобладают два: «нежелание покидать родину» (36%) и «наличие семьи, близких, родственников» (36%). Еще 28% ответили, что выезжать за рубеж им уже «поздно по возрасту». Стоит отметить, что 7% научных работников не собираются выезжать за рубеж, потому что «обеспечены всем необходимым в России, их все устраивает» (за 100% в данном случае приняты респонденты, имеющие возможность, но не желающие уезжать из России).

Практически нет различий по возможностям и желанию уехать из России в ответах ученых московского и регионального сегментов науки.

Представители гуманитарного сегмента имеют меньше возможностей для отъезда за рубеж: 52% ученых гуманитарного сегмента не имеют возможности уехать и работать заграницей, тогда как среди представителей негуманитарного сегмента выбравших этот ответ вдвое меньше - 25%.

Вместе с тем интересно отметить, что представители гуманитарного сегмента настроены менее патриотично: только 19% ученых-гуманитариев не планируют уезжать из России за рубеж при наличии такой возможности, тогда как среди негуманитариев такую позицию выбирают 44% опрошенных.

В кластере эффективных ученых лишь 4% опрошенных ориентированы на эмиграцию. Это позволяет сделать вывод о том, что пик эмиграционной активности российских ученых уже пройден. Однако в кластере «помощников» ориентированы на отъезд из России 10% респондентов.

Исследование подтвердило мнение многих экспертов о том, что в настоящее время ориентированы на отъезд за рубеж в основном молодые ученые: имеют возможность и хотят уехать 10% в возрасте до 29 лет и 14% в возрастной группе 30 - 39 лет. Причем, в младшей возрастной группе много (24%) затруднившихся ответить, что может означать скрытую ориентацию на эмиграцию.

Велика доля ориентирующихся на отъезд и среди младших должностных групп: 15% среди младших научных сотрудников и 14% среди аспирантов.

Таким образом, исследование подтвердило, что значительная часть молодых ученых придерживается установки на эмиграцию. Вместе с тем значимость этой тенденции не следует преувеличивать: во всех названных «молодежных» группах доля тех, кто считает, что может уехать, но не собирается делать этого в 2 - 3 раза выше, чем ориентированных на отъезд.

Таблица 4.11 Отношение к отъезду за рубеж, % к численности подгрупп респондентов

	Могут и хотят уехать	Могут уехать, но не хотят	Не могут уехать	Затруднились ответить
Кластер «помощников»	10	63	28	0
Возраст до 29 лет	10	45	21	24
Возраст 30 -39 лет	14	54	28	4
Младшие научные сотрудники	15	35	36	14
Аспиранты	14	41	20	25
Всего по массиву	5	39	46	10

4.10. Оснащенность компьютерами и научным оборудованием

Согласно результатам опроса лишь чуть более половины опрошенных ученых (57%) имеют на работе компьютеры современного образца, 65% опрошенных на работе имеют доступ к высокоскоростным каналам Интернет-связи. Устаревшими моделями компьютеров оборудованы рабочие места у 41% опрошенных научных сотрудников, 2% вовсе не имеют на работе компьютера. Практически каждый третий респондент (28%) пользуется на работе устаревшими Интернет-линиями (модем, диал-ап), а 7% опрошенных вообще не имеют доступа в Интернет.

Оснащенность институтов научным оборудованием и уровень научного оборудования оценивается участниками опроса еще более скептично. Только 37% опрошенных отметили, что их институты в достаточной мере оборудованы техническим оборудованием, 46% респондентов оценили техническую базу института как современную или «скорее современную».

Большинство же опрошенных (60%) считают техническую оснащенность институтов недостаточной, из них 20% - безусловно недостаточной. Около половины опрошенных научных сотрудников оценивают имеющееся оборудование как устаревшее, в том числе 11% - как «безусловно устаревшее». Более половины (56%) респондентов считают, что необходимы большие средства, чтобы вывести техническое оборудование институтов на современный уровень.

Региональный сегмент науки отстает от московского по оснащенности современными компьютерами и высокоскоростным интернетом, но еще сильнее отстает по оснащенности научным оборудованием (см. таблицу). Это вступает в противоречие со сделанным ранее выводом о том, что кадровая ситуация, особенно ситуация с молодым научным пополнением в регионах более благоприятна. Налицо существенный дисбаланс: условия для воспроизводства научных кадров лучше в регионах, но научная оснащенность лучше в Москве.

Негуманитарный сектор науки лучше обеспечен современными компьютерами и интернетом, что отражает более высокие потребности этого сектора в компьютерном оснащении. Что касается научного оборудования, то худшие показатели оснащенности негуманитарного сектора следует отнести на счет меньшей потребности гуманитариев в оборудовании.

Таблица 4.12. Оснащенность компьютерами и научным оборудованием российских академических институтов, % к численности сегмента

	Всего	Москва	Регионы	Негуманитарный сегмент	Гуманитарный сегмент
Современная модель компьютера	57	64	52	60	46
Высокоскоростной Интернет	65	77	53	66	58
Оснащенность оборудованием «безусловно» или «скорее» в полной мере	37	53	22	33	49
Оборудование «безусловно» или «скорее» современное	46	59	34	44	51

В кластерных подгруппах компьютерная обеспеченность эффективного кластера заметно более высока по сравнению с остальными. Вместе с тем обращает на себя внимание тот странный факт, что наиболее высокая оснащенность научным оборудованием свойственна группе неэффективных ученых (кластер 3). Можно предположить, что здесь сказывается эффект завышенной самооценки состояния своих научных школ, поскольку качество оборудования является элементом такой самооценки. Другой вывод, который может быть сделан наравне с первым, состоит в том, что дифференциация в оснащении оборудованием эффективных и неэффективных научных школ недопустимо низка.

Таблица 4.13. Оснащенность компьютерами и научным оборудованием российских академических институтов в кластерных группах, % к численности кластера

	Всего	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Современная модель компьютера	57	75	57	50	53
Высокоскоростной Интернет	65	78	68	62	51
Оснащенность оборудованием «безусловно» или «скорее» в полной мере	37	35	28	43	28
Оборудование «безусловно» или «скорее» современное	46	51	36	51	36

4.11. Значимость работы в институтах РАН

Работа в науке весьма значима для российских академических ученых. Отвечая на вопрос: « Можете ли Вы сказать, что наука для Вас - это главное дело сегодняшней жизни?» , 47% опрошенных выбирают вариант «безусловно, да» и еще 37% «скорее, да» (всего 84%).

Подавляющее большинство (85%) опрошенных российских ученых намерены продолжить свою деятельность в науке, из них более половины (54%) «безусловно» намерены это делать.

Для 86% участников исследования гипотетическое закрытие института станет сильным жизненным ударом, из них для 66% «безусловно сильным». Только для 4% оно вообще не будет ударом.

Первое место в структуре мотивов ответа «будет сильным ударом» занимает вариант ответа «лишусь возможности заниматься научной работой» - 41%. Второе место в ранговой структуре мотивов занимает материальная составляющая - вариант ответа «лишусь единственного (основного) заработка» - 25%.

В московском и региональном, а также в негуманитарном и гуманитарном сегментах показатели приверженности науке не имеют заметных различий.

Среди молодых ученых в возрасте до 29 лет 34% «безусловно» считают науку главным делом своей жизни, 42% - «безусловно» намерены продолжать заниматься научной деятельностью», для 57% молодых ученых гипотетическое закрытие института станет «безусловно» сильным ударом.

Велика доля стойких приверженцев науки среди старших поколений ученых, а также среди ученых, занимающих позиции руководителей подразделений, лабораторий, работающих на позициях ведущих и главных научных сотрудников. У этих категория ученых наука является главным делом жизни примерно для 80% опрошенных.

Значимость работы в науке велика для представителей кластера эффективных ученых: 69% респондентов из этого кластера «безусловно считают науку главным делом своей жизни», 78% - безусловно собираются продолжить научную деятельностью».

Гипотетическое закрытие института станет «безусловно сильным» ударом для 76% кластера эффективных ученых. Для кластеров «помощников» и «неэффективных» этот показатель близок к среднему (63% и 66% соответственно), и заметно снижен для кластера «посторонних» (50%).

В случае гипотетического закрытия института 57% опрошенных полагают, что сотрудниками института будут организованы акции протеста, 58% респондентов намерены лично принять участие в этих акциях. Эти показатели слабо различаются в возрастных, должностных и кластерных группах. Это свидетельствует о высокой однородности мировоззренческих установок и высокой корпоративной солидарности академических ученых.

4.12. Политические установки академических ученых

Сильно отличаются от установок всего российского населения. Для них характерен низкий уровень доверия и негативное отношение к власти. Электоральные установки российских академических ученых заметно отличаются от общероссийских в сторону политического негативизма.

На гипотетических партийных выборах среди академических ученых резко снижена доля голосующих за «Единую Россию», повышены доли голосующих за «Родину», «Яблоко» и «против всех». В Москве также несколько повышена доля академических ученых, голосующих за КПРФ (по сравнению с московским уровнем).

На гипотетических выборах президента РФ значительно снижена доля голосующих за В.Путина, повышена доля голосующих за С.Глазьева и «против всех».

В кластерных группах наиболее сильные протестные настроения присущи кластеру эффективных ученых. За «Единую Россию» готовы проголосовать только 2%, а за В. Путина - 9% ученых, принадлежащих к «эффективному» кластеру. Для сравнения - в кластере неэффективных ученых за «Единую Россию» готовы голосовать 7%, за действующего президента 18% опрошенных.

Таблица 4.14. Сравнение общероссийских электоральных установок и электоральных установок российских академических ученых (партийные выборы), % к итогу

	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Вся Россия	Исследование РАН Вся Россия	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Москва	Исследование РАН Москва	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Регионы	Исследование РАН Регионы
Аграрная партия России	2	1	0	1	2	1
" Единая Россия "	22	5	20	6	22	5
Коммунистическая партия РФ (КПРФ)	10	7	5	7	10	6
Либерально-демократическая партия России (ЛДПР)	5	1	3	1	5	2
" Родина "	3	10	6	12	3	9
Союз правых сил (СПС)	2	9	4	12	2	7
" Яблоко "	9	12	5	11	2	14
Другая партия	2	4	3	3	2	5
Против всех	8	20	14	19	8	21
Не пошел бы на выборы	21	13	28	13	21	13
Затрудняюсь ответить	24	17	13	16	25	18
Всего	100	100	100	100	100	100

Таблица 4.15. Сравнение общероссийских электоральных установок и электоральных установок российских академических ученых (президентские выборы), % к итогу

	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Вся Россия	Исслед-е РАН Вся Россия	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Москва	Исслед-е РАН Москва	ФОМ, 26-27 марта 2005 г. Регионы	Исслед-е РАН Регионы
С.Глазьев	2	11	3	12	2	11
В.Жириновский	4	1	3	0	4	2
Г.Зюганов	4	3	1	2	4	4
В.Путин	44	15	39	17	44	14
Д.Рогозин	2	1	3	0	1	3
И.Хакамада	2	5	2	5	2	5
Н.Харитонов	2	0	1	0	2	0
С.Шойгу	2	3	3	3	2	4
Г.Явлинский	1	8	4	8	1	9
М. Касьянов	0	4	0	6	0	2
Другой политик	2	7	5	7	2	7
Против всех	6	13	11	15	6	12
Я бы не участвовал в выборах	15	11	16	13	14	10
Затрудняюсь ответить	16	16	8	14	16	19
Всего	100	100	100	100	100	100

Таблица 4.16. Электоральные установки академических ученых в кластерных группах, % к численности кластера

	Всего	Кластер 1 - эффективные ученые	Кластер 2 - помощники эффективных ученых	Кластер 3 - научный «балласт»	Кластер 4 - сотрудники, посторонние для науки
Голосуют за «Единую Россию»	5	2	10	7	2
Голосуют за В. Путина	15	9	17	18	16

5. Структурные проблемы российской академической науки (по результатам опроса экспертов)

В российской академической науке наряду с проблемами, выявленными количественной частью исследования, существует иной слой проблем, носящих неколичественный (структурный) характер и определяемых на основе опроса экспертов. В результате проведенного исследования были следующие такие проблемы.

5.1. Плохой менеджмент или фактическое его отсутствие

Многие эксперты говорили о том, что дирекции их институтов, а также Президиум РАН фактически не выполняют своих менеджерских функций, а также о том, что научные заслуги ученого очень часто не коррелируют с его менеджерскими способностями. Поэтому высказывалась мысль о необходимости создания в академической науке независимого менеджмента.

Отсутствие грамотного и активного менеджмента в нашем институте - это его наиболее слабое место (физик, Москва, интервью);
Существует катастрофическая необходимость создания института менеджмента в академических институтах (науковед, Москва, интервью);
Менеджмента как такового у нас в институте нет (социолог, Москва, интервью);
Президиум РАН - это вообще очень раздутая, забюрократизированная структура (физик, Черноголовка, интервью);
Президиум РАН - структура очень консервативная, там ничего не меняется десятилетиями (биофизик, Троицк, интервью).

Вместе с тем, судя по некоторым интервью, в отдельных институтах дирекция выполняет функции эффективного менеджера, хотя число таких институтов, по-видимому, невелико. Эти эффективные менеджерские культуры не должны быть потеряны при реформировании РАН.

Реорганизация нашего института не требуется. Плавные «подстройки» мы производим непрерывно. У нас со времен отцов-основателей института заложены управленческие принципы типа британской демократии. Хорошо работает (физик, Москва, интервью);
Сам принадлежу к дирекции, пришел на эту должность летом 2003 года. До этого никаким администрированием не занимался, занимался только наукой. Сейчас наша дирекция представляет единую команду, старается обеспечивать работу института, при этом не забывая про свою научную работу (физик, Москва, интервью).

5.2. Плохая связь академической науки с практическими разработками.

Эта проблема прямо связана с проблемой плохого менеджмента, в первую очередь финансового и инвестиционного. Практический потенциал научных разработок, имеющихся в академической науке, многие эксперты оценивают как высокий, однако внедренческое звено, за редкими исключениями, отсутствует. Причины видятся в основном в сохранении советского менталитета у руководителей академических институтов.

У нас была крупная нерешенная проблема десятилетиями - это проблема интеграции науки и производства, отсутствие отлаженного инновационного процесса (науковед, Москва, интервью);
Та наука, которая осталась после советской эпохи, имеет расстроенные, разрушенные функции, имеет нарушенный механизм воспроизводства в материально-технической части. Необходимо решить проблему интеграции науки и производства, проблему инновационного процесса (науковед, Москва, интервью);
Наука, которая отделена от инновационного процесса, обречена на умирание. Для выживания фундаментальной науки это просто необходимо (физик, Москва, интервью).

Факт сильного отставания российской академической науки именно в организации ее связи с прикладными разработками отмечали также работающие за рубежом эксперты Фонда Гумбольдта, причем этот результат был получен авторами опроса и на количественном уровне.

Таблица 5.1. Сравнение уровня фундаментальных и прикладных исследований (по данным Фонда Гумбольдта) «Как бы Вы оценили уровень фундаментальных и прикладных исследований в России по Вашей научной специальности в сравнении с западными странами?» (один ответ по каждому столбцу), % к итогу

	По сравнению с западными странами:
	уровень фундаментальных исследований	уровень прикладных исследований
В России выше	15	2
Такой же	39	9
В России ниже	41	69
Затруднились ответить	4	13
Нет ответа	1	7

Вместе с тем эксперты указывают, что слабая связь научных исследований с прикладными инновационными разработками свойственна российской науке не только из-за плохого менеджмента и сохранения неконструктивных советских традиций внутри науки, но и из-за общего кризисного состояния экономики, упадка профессиональных школ в базовых отраслях экономики. Продолжающийся передел собственности и связанные с этой деятельностью сверхдоходы также препятствует возникновению у крупных инвесторов мотивов работы в реальном (в том числе инновационном) секторе экономики.

Появились обращения отраслевых организаций с предложением участвовать в прикладных исследованиях, но формулировка задач часто звучала столь некомпетентно (иногда на грани мракобесия и лженауки), что за благо было отказаться (физик, Москва, интервью);
Олигархические структуры обюрокрачены настолько, что даже не сравнить с прежними советскими организациями (науковед, Москва, интервью).

В перспективе можно ожидать, что общее оздоровление экономики и диверсифицированный экономический рост создадут значительный спрос на прикладные научные разработки. В связи с этим в российской академической науке важно заранее подготовить институциональные механизмы для взаимодействия с потенциальными потребителями инновационных разработок.

5.3. Слабая связь академической науки с ВУЗами

Слабая связь российской академической науки с ВУЗами - один из самых проблемных аспектов ее состояния. Барьер между ВУЗовской и академической наукой сложился в советские годы, возможно, еще до войны. По свидетельству ряда экспертов, в поздние советские годы этот барьер скорее усиливался: ВУЗы стремились комплектовать штаты преподавателей своими постоянными сотрудниками, невзирая на то, что научный уровень академических ученых во многих случаях был выше. Причем тенденция «выдавливания» академических ученых из ВУЗов коснулась даже крупных и известных ученых, включая академиков.

Ныне, по данным проведенного опроса, преподавательской работой в ВУЗах занимается 22% опрошенных академических ученых, из них лишь около 7% относятся к кластеру эффективных ученых (доля кластера эффективных ученых, преподающих в ВУЗах, составляет около трети - 31%). Преподавая в ВУЗах, многие из академических ученых, по выражению одного из экспертов, работают «в унизительном положении почасовиков». В связи с этим можно говорить о том, что кадровый потенциал эффективных академических ученых крайне слабо задействован в процессе подготовки новых специалистов.

Безусловно, необходимо существенно интенсифицировать взаимодействие академических институтов с ВУЗами (науковед, Москва, интервью);
У нас вместо интеграции существует ведомственная разобщенность образования и фундаментальной науки (академической) (науковед, Москва, интервью);
Мне видится здесь будущее в том, чтобы Академия Наук каким-то образом интегрировалась университетским образованием (математик, Флорида, интервью).

По свидетельству экспертов, интеграции академической науки и ВУЗов и формированию спроса с их стороны на высококвалифицированные преподавательские кадры препятствует несколько факторов.

Первый фактор - неблагополучное положение самих ВУЗов, падение качества преподавания в них и разложение научно-преподавательской среды, а также коррупция. До тех пор, пока эта тенденция не будет преодолена, эффективные ученые не смогут быть востребованы как преподаватели.

Учиться в российских ВУЗах стало просто невозможно, потому что масштабы коррупции в системе высшего образования в России не только потрясают, но и сказываются на качестве обучения (физик, Потсдам, Фонд Гумбольдта);
На нашем факультете заместитель декана по хозяйственной работе буквально подмял всех сотрудников за деньги. Многие преподаватели ушли. При нем стало приходить много выходцев с Кавказа, причем не на рядовые посты (заведующие кафедр, члены ученого совета) (аспирант-психолог, второе высшее образование, интервью);
Университет должен быть центром интеллектуальной жизни. Этого нет. Мы видим ляпанье диссертаций, тем более, что сейчас это поставлено на коммерческом уровне (математик, Москва, интервью).

Второй фактор - это низкая зарплата преподавателей, особенно «почасовиков». В настоящее время многие эффективные академические ученые вышли на хороший уровень заработков, поэтому преподавательская деятельность становится для них в основном средством реализации внутренних мотиваций (иногда она связана с необходимостью пополнять свои научные группы молодыми научными кадрами). Нужно еще отметить, что академические научные лидеры, имеющие должностной статус заведующих лабораториями, крайне загружены своей научной и менеджерской работой, что снижает их готовность заниматься преподаванием.

Я думаю, что лучший способ возродить российскую науку - это в первую очередь повысить зарплаты профессорам в университетах и приглашать на эти должности людей, которые в настоящее время занимаются активно наукой (биохимик, Москва, интервью).

Наконец, третий фактор, отмечаемый очень многими экспертами, состоит в том, что по советской традиции почасовая нагрузка преподавателей российских ВУЗов очень велика, она в несколько раз выше, чем нагрузка преподавателей западных университетов. В российских ВУЗах осуществляется «поточный» метод преподавания, что значительно понижает научную квалификацию преподавателей, которые фактически не ведут научную и экспериментальную деятельность, мало работают с передовой научной литературой и мало публикуются, причем публикации зачастую носят формальный характер. В этой связи многие эксперты из Фонда Гумбольдта отмечали, что в России вообще не существуют исследовательские университеты, целенаправленно сочетающие научную и преподавательскую деятельность.

В России заниматься преподаванием и приличной физикой просто невозможно. Мой отец преподает, я вижу, как он надрывается по шесть часов в день. А в Швейцарии, например, самое большее, что делает профессор, - два часа в неделю! (биохимик, Женева, Фонд Гумбольдта);
В России нет исследовательских университетов, в которых ученые могут сочетать научную работу с преподавательской. Этой цели даже не ставится. Нагрузка на преподавателей столь велика, что ни о какой исследовательской работе не может быть и речи (физик, Флорида, интервью).

По мнению экспертов, интеграция академической и ВУЗовской науки крайне необходима. Наиболее очевидная мотивировка состоит в том, что это повысит качество преподавания и обеспечит более органичный приток в науку выпускников ВУЗов. Другая важная мотивировка, пока еще мало распространенная в российских экспертных кругах, состоит в том, что преподавательская деятельность ВУЗов должна являться одним из источников финансирования фундаментальной науки, способом инвестирования средств, полученных в виде платы за обучение, в научные школы ВУЗов.

Понимаете, ВУЗам легче получить финансирование. Это один из возможных вариантов выхода, такая интеграция существует в США, в Англии, она работает и дает отдачу (математик, Тель-Авив, интервью).

К сожалению, сегодняшняя менеджерски неэффективная и коррупционная среда ВУЗов не позволят существовать такому инвестированию, поскольку в них реально идет процесс дезинвестирования научно-преподавательских школ. Многие ВУЗы, в том числе, по свидетельству экспертов, идут по пути сокращения программ и снижения качества обучения, работая на формальный результат - государственный диплом о высшем образовании, причем процесс девальвации дипломов пока не встречает значимого противодействия ни со стороны студентов, ни со стороны гражданского общества.

Нам сокращают часы за счет практических занятий, но в плане теории мы пока получаем все. А вот тем, кто собирается поступать в этом году, им уже будут сокращать и теоретические занятия, при этом очень сильно увеличивают цену (студент-психолог, второе высшее образование, интервью).

Вывод состоит в том, что сегодня российские ВУЗы институционально не готовы к интеграции с академической наукой и практически не предъявляют спроса на квалифицированные научные и преподавательские кадры. Без глубокой реформы высшего образования объединение академической и вузовской науки не сможет дать реального результата.

5.4. Дифференциация лабораторий по эффективности их научной деятельности

Оценивая современное состояние российской науки, большинство экспертов отмечают факт значительной дифференциации лабораторий и малых научных коллективов по эффективности их научной деятельности внутри институтов. Это означает, что многие институты перестали быть целостными научными организациями и де-факто превратились некие «ангары», объединяющие в рамках одного помещения разные научные группы, некоторые из которых обладают правами юридического лица (на правах научных центров внутри институтов). Причем наряду с действующими и эффективными научными группами соседствуют недееспособные, являющиеся отстойниками для неэффективного научного персонала.

Можно назвать 6 - 7 лабораторий, которые пережили самое худшее и в настоящий момент активно развиваются (биофизик, Москва, интервью);
У меня, безусловно, есть команда. Это моя лаборатория. Но это локальная среда, на весь институт она не распространяется (физик, Москва, интервью);
Перспективы развития в нашем институте есть, как развития отдельных областей, которые локализованы в отдельных лабораториях. В отличие от других 75-80%, которые уже фактически прошли свой путь деградации до конца (химик, Москва, интервью).

Указывая на эту тенденцию, целый ряд экспертов указали на недопустимость механического укрупнения институтов и на искусственное уменьшение числа действующих в РАН юридических лиц. Напротив, реформа академических институтов должна учитывать возросшую дееспособность малых научных коллективов и растущую недееспособность (плохой менеджмент) дирекций многих (хотя и не всех) институтов. Субъектом научной деятельности должен стать дееспособный научный коллектив, а не «большой» институт, в типичном случае фактически представляющий собой конгломерат дееспособных и недееспособных научных коллективов.

Надо выявлять не балласт, а лучшее. И поддерживать это лучшее (математик, Москва, интервью);
Не надо выявлять худшее, ломать, закрывать и упразднять. Надо выявлять лучшее и его поддерживать (науковед, Москва, интервью);
Надо разворачивать конкурсную систему, то есть переводить финансирование науки на поддержку программы эффективных, ценных с научной точки зрения проектов (биофизик, Троицк, интервью).

Поддержка наиболее дееспособных коллективов должна иметь правовую основу - создание на базе этих коллективов самостоятельных юридических лиц.

Поставили вопрос об уничтожении центров внутри институтов, чтобы уменьшить число юридических лиц (физик, Троицк, интервью);
Это можно было бы назвать специальным опытом некоторых организаций, где есть большое число проектов. И лабораториям, ведущим эти проекты, присваивается статус юридических лиц (науковед, Москва, интервью);
Надо не сокращать, а увеличивать число юридических лиц (науковед, Москва, интервью).

Лишь в тех случаях, когда институт в целом сохранил свою дееспособность и возглавляется хорошей командой научных менеджеров, его целесообразно сохранить в виде единого субъекта научной деятельности.

5.5. Необходимость значительного увеличения доли целевого финансирования проектов

Этот тезис вытекает из описанной выше тенденции дифференциации научных коллективов, он высказывался многими экспертами. Эксперты отмечали также, что такой принцип финансирования является общемировой практикой, к которой надо переходить и в России.

В этой связи многие эксперты позитивно оценивали деятельность академического фонда РФФИ, отмечая, однако, что объем распределяемых им средств недопустимо мал и составляет незначительную часть общего объема финансирования РАН. Говорилось, однако, и об ослаблении качества научной экспертизы в этом фонде (см. ниже).

Казалось бы, самый простой и очевидный способ увеличения финансирования науки - через фонды. Между тем, у нас не шибко это делается. Может быть, финансирование РФФИ и растет в абсолютных величинах, но весьма незначительно (физик, СМИ);
Самой мягкой и очевидной формой является именно увеличение финансирования Фонда фундаментальных исследований, создание новых аналогичных фондов (физик, СМИ);
Нужно и сохранить и увеличить конкурсное финансирование фундаментальной науки в целом (в первую очередь через РФФИ). В основном все научные сотрудники держатся на грантах (биофизик, Москва, интервью);
Финансирование удается добывать с помощью ненормально большого количества грантов на фундаментальные исследования. Вместо одного большого гранта, как принято в других странах, приходится вести 15-20 маленьких проектов (химик, Москва, интервью).

5.6. Неурегулированность правового режима секретности научных разработок

Среди опрошенных ученых-физиков неоднократно звучала мысль о необходимости урегулирования правового режима секретности научных разработок. Эти высказывания были связаны с известными уголовными делами физиков Сутягина, Данилова и других, обвиняемых в разглашении государственных секретов и шпионаже.

Аргументы ученых сводятся к тому, что сам по себе режим секретности препятствует интеграции российской науки в общемировую, причем альтернативы такой интеграции нет. Поэтому круг засекреченных разработок необходимо сократить до действительно необходимого минимума, поскольку в советское время сфера секретности была несоразмерно раздута, и этот режим сохраняется доныне.

Еще более важным является четкое правовое определение режима секретности, исключающее его произвольное толкование. В этой связи многие эксперты выразили сомнение в обоснованности обвинений, предъявленных Сутягину, Данилову и другим.

По мнению экспертов, сохранение сегодняшнего несоразмерно расширенного и юридически неопределенного режима секретности ведет к свертыванию целого ряда важных научных направлений и отъезду ученых за рубеж (приводились конкретные примеры). Кроме того, говорилось о том что финансирование многих разработок, относящихся к категории секретных, в России не осуществляется, поэтому дилемма состоит в том, чтобы либо развивать эти направления с привлечением зарубежного финансирования, либо просто лишиться соответствующих научных разработок и школ (либо способствовать отъезду этих школ за рубеж).

Необходимо плодотворное и эффективное сотрудничество с западной наукой, оно должно быть продолжено, если, конечно, не будет осложнено неблагоприятной политической обстановкой и делами типа «дела Данилова» (физик, Москва, интервью);
Российская наука может далеко отстать благодаря «правоохранителям», следящим за государственными интересами так, как в делах В.Данилова и О. Кайбышева (физик, Москва, интервью);
Фундаментальная наука не может быть закрытой, если она будет закрытой - она проросту начнет загнивать. До нас докатились отголоски процессов, которые проходят в России, процессы над экологами. Потом над физиками. Это проблема, которую надо срочно решать (математик, Тель-Авив, интервью);
Важнейшей задачей российских физиков сейчас является прекращение возмутительного балагана, который развели так называемые «правоохранители» вокруг Валентина Данилова. Его посадили на 14(!) лет по абсолютно фальшивому обвинению (физик, СМИ).

5.7. Необходимость повышения качества научной экспертизы

Честная и адекватная научная экспертиза является необходимой основой для правильного финансирования науки. При отсутствии такой экспертизы денежные средства начинают работать на раскармливание «научных мафий», а подлинная наука сворачивается и прекращает свое существование.

Общеизвестным примером неадекватной научной экспертизы, повлекшей за собой катастрофические последствия для российской науки, является история Трофима Лысенко, сумевшего убедить государственную власть в необходимости поддержки именно его направления деятельности и ликвидации при этом всех остальных.

Ныне, по свидетельству ученых, такие истории, пусть не связанные с политическими последствиями, могут повторяться, чему свидетельство следующая цитата.

Эта история имела место в 1979 году. Некий изобретатель предлагал проект создания кварковой бомбы. Его отправили в ведущий теоретический институт Академии Наук для заслушивания и вынесения суждения. На всякий случай упомяну - никакой кварковой бомбы существовать не может. То, что мы слушали, было то ли бредом сумасшедшего, то ли этот человек был откровенным жуликом. В какой-то момент мы дошли до уравнения, левая часть которого была написана на доске, а правая была объявлена секретной. На этом дело и закончилось. Вторая история произошла пару недель назад, и она куда хуже. Люди из некоей серьезной корпорации ВПК стали агитировать включаться в очень серьезные разработки, сулили немедленно очень приличные по нашим понятиям деньги. Вся беда в том, что проект, который они «разрабатывают» не намного реальнее той «кварковой бомбы», о которой я рассказывал, а деньги под свой «проект» они, судя по всему, уже получили. Если мнение научных профессионалов игнорировать, то может получиться только растрата госсредств в особо крупных размерах (физик, СМИ).

Источниками неадекватной научной экспертизы являются научная некомпетентность и коррупция. Нередко сочетаемые друг с другом, они именуются в России эвфемизмом «узкокорпоративный интерес». О довлеющем «узкокорпоративном интересе», по сути, о нечестной научной экспертизе при распределении грантов в российских фондах, говорят многие эксперты. При этом ряд экспертов отметил падение качества экспертизы в академическом фонде РФФИ, деятельность которого в 90-е годы многими оценивалась очень позитивно.

Одним из важнейших средств для повышения честности и адекватности научной экспертизы многие эксперты назвали привлечение к ней зарубежных ученых, т.е. по сути, о придании международного характера российской научной экспертизе.

Важный механизм оценки - это обсуждение серьезных вопросов с привлечением иностранных ученых (физик, СМИ);
Главное, чего сейчас не хватает нашей системе - участия иностранных ученых в качестве части экспертов и публикации экспертных заключений (биофизик, Москва, интервью);
Нужны внешние институты независимой экспертизы с использованием независимых рейтинговых показателей и зарубежных экспертов (физик, Москва, интервью);
Западные гранты - они более честны, наши гранты требуют лоббирования (химик, Москва, интервью);
Внутри страны серьезных оценок не получить, все коррупцией поедено. Значит, эксперты должны быть зарубежные (физик, Москва, интервью);
С трудом развиваемая с начала 90-х годов система финансирования науки в России начинает сворачиваться. Невозможно понять, в результате каких экспертных процедур возникают проекты, рекомендуемые для финансирования (науковед, Москва, интервью);
В условиях финансового голода возникает узкокорпоративный интерес. Эта тенденция в последние годы резко усиливается, этот процесс стал довольно существенно развиваться и в отношении грантов РФФИ (биофизик, Москва, интервью).

Кроме того, говорилось о необходимости развития в академической науке институтов гражданского общества, и создании прозрачных процедур научной экспертизы.

Научное сообщество так и не смогло превратиться в научное гражданское общество. Реванш научной бюрократии подавил зачатки гражданского общества в сфере науки (науковед, Москва, интервью).

5.8. Неурегулированность прав собственности

Эта проблема вытекает из высказываний экспертов скорее косвенно, поскольку экспертами в данном исследовании являлись действующие академические ученые, а не экономисты и менеджеры. Тем не менее, важность этой проблемы вытекает из того, что если вопрос текущего финансирования деятельности ученых как-то решается, то процесс инвестирования в науку, в частности, в дорогостоящее научное оборудование, по мнению многих экспертов, не решается вообще. Эта проблема нашла свое отражение и в результатах количественного опроса: многие опрошенные отметили острый дефицит научного оборудования и отсутствие перспектив его приобретения (см. выше).

Сейчас, чтобы удержаться, мы буквально «на коленке» развиваем более совершенные нанотехнологии, основанные на электронной литографии Финансирование нашей лаборатории со всем грантами не позволяет купить необходимое для исследований оборудование (физик, Москва, интервью);
Проблемы нарастают в связи с тем, что оборудование устаревает, денег не то, что на покупку нового, на ремонт старого не выделяется. Мы за ремонт оборудования платим со своих грантов, у нас в этом смысле натуральное хозяйство (биохимик, Черноголовка, интервью);
Совокупность всех грантов, которые у меня имеются, не позволяете покупать новое оборудование. Этого с трудом хватает на зарплату членов моего коллектива (биофизик, Москва, интервью);
Даже если у Вас есть все возможные гранты, Вы добиваетесь увеличения базового финансирования только в 2-2.5 раза. Таким образом, все гранты у Вас уходят только на обеспечение зарплаты нормально работающего ученого (биохимик, Москва, интервью).

Проблема привлечения инвестиций в науку возникает в связи с неразвитостью институтов привлечения инвестиций, которые, в свою очередь, не могут сформироваться без ясного определения титулов собственности и правового статуса всех имущественных объектов, в том числе тех, которые могут возникнуть в результате совместных инвестиций.

Проблема определения прав собственности станет особо актуальной, если в ходе реформы академической науки будет реализовано высказанное выше предложения о необходимости предоставления статуса юридических лиц отдельным лабораториям и научным коллективам, находящимся в составе больших научных институтов. Сегодня эта проблема совершенно не урегулирована.

Примером такой неурегулированности может служить история с электронным микроскопом, который одна научная группа приобрела с помощью западных партнеров и починила собственными силами. В этой ситуации весьма показательно, что ученые, сообщившие об этом факте, затруднились определить титул собственности данного имущественного объекта, сказав, что он либо числится на балансе института неясно по какой стоимости, либо вовсе нигде не числится.

Суммарное финансирование нашей лаборатории (в принципе довольно неплохое по сравнению со многими российскими лабораториями) в 30-50 раз меньше по сравнению с финансированием наших зарубежных лабораторий-партнеров. Например, мы купили с помощью наших голландских партнеров б/у сканирующий электронный микроскоп всего за 10 тысяч долларов, при цене нового микроскопа такого класса 200 тысяч долларов. Два года мы его чинили, зато теперь худо-бедно работаем (физик, Москва, интервью).

Главные результаты исследования

А. Основные характеристики академических научных кадров

В составе академической науки имеется значительный «кадровый балласт» - около 60% численности научных работников.
Эффективность гуманитарного сектора академической науки очень низка - доля в нем «кадрового балласта» составляет более 90%. В негуманитарном сегменте доля «балласта» ниже - 53%.
Неэффективным академическим ученым свойственна завышенная самооценка их научных достижений - 75% из них считают себя эффективными, действующими учеными.
Выявлена несколько более высокая жизнеспособность академической науки в регионах по сравнению с Москвой. В Москве по сравнению с регионами более остро стоит проблема пополнения кадрового резерва науки. Однако наука в регионах гораздо хуже оснащена научным оборудованием.
Предположительно наметилась тенденция прихода в науку эффективно работающей молодежи.
Академические ученые представляют собой не самый высокодоходный, но отчасти привилегированный слой российского населения. Среднемесячный денежный доход академического ученого из всех источников составляет 9595 руб., аналогичный доход среднего городского жителя России составляет 6543 руб.
Академическим ученым свойственны сильные протестные настроения. Около 60% из них примут участие в акциях протеста в гипотетическом случае закрытия их институтов.
Электоральные установки российских академических ученых заметно отличаются от общероссийских в сторону политического негативизма. В них резко снижена доля голосующих за «Единую Россию» и за В.Путина.

Б. Структурные проблемы российской науки

Плохой менеджмент или фактическое его отсутствие во многих академических институтах, а также в Академии в целом.
Плохая связь академической науки с практическими и внедренческими разработками.
Слабая связь академической науки с ВУЗами и неготовность самих ВУЗов к сотрудничеству с академическими учеными.
Резкая дифференциация лабораторий и малых научных коллективов по эффективности их научной деятельности, разделение лабораторий на «растущие» и «деградирующие».
Целесообразность значительного увеличения доли целевого финансирования, осуществляемого по грантам.
Неурегулированность правового режима секретности научных разработок, что может привести к сворачиванию работ по многим важным направлениям.
Необходимость повышения качества научной экспертизы и вытекающая из этого необходимость развития институтов гражданского общества в науке.
Неурегулированность прав и отношений собственности в академическом секторе науки и связанная с этим невозможность организации эффективных научных инвестиций.

В. Предложения по реорганизации РАН

Отстранить от руководства Академией нынешний состав Президиума РАН как не обеспечивающего эффективного научного, организационного и финансового менеджмента. При желании академики могут создать общественный консультативный совет по развитию российской науки с правом совещательного голоса.
Создать временный Менеджерский совет (МС) из числа наиболее эффективных ученых, доказавших свою способность не только к научной работе, как таковой, но и к эффективному научному менеджменту. Как правило, такие ученые должны выдвигаться из числа директоров и их заместителей научных институтов, создавших эффективные менеджерские команды. При отсутствии в тех или иных научных направлениях эффективных команд на уровне дирекций институтов привлекать в состав МС лидеров эффективных научных групп на уровне лабораторий и малых научных коллективов.
При определении состава МС использовать науковедческие методы определения эффективных ученых, а также учитывать мнение тех ученых, чья сегодняшняя научная и менеджерская эффективность не подлежит сомнению.
Предложить МС избрать председателя, на которого временно возложить функции Президента РАН.
С использованием науковедческих процедур провести инвентаризацию всех эффективно работающих коллективов (лабораторий, научных групп) и составить персональную картотеку их лидеров. Провести съезд или конференцию этих лидеров с целью обсуждения стратегии развития российской науки. В дальнейшем рассматривать сообщество эффективных ученых как основу гражданского общества в российской науке. Возможно, следует учредить особый статус эффективного ученого, отличающийся от традиционного статуса докторов и кандидатов наук.
Привлечь авторитетную западную аудиторскую компанию (или пул таких компаний) для аудита всех финансовых потоков Академии, а также для инвентаризации ее имущественного комплекса. Работа этой компании должна осуществляться на постоянной основе.
Осуществить инвентаризацию имущественного комплекса РАН и дать оценку эффективности использования каждого имущественного объекта.
Создать Фонд имущества Академии (ФИА), передав в него все неэффективно используемые имущественные объекты. Задачей ФИА должна стать реструктуризация этого имущества путем передачи его эффективным пользователям внутри Академии либо продажа на свободном рынке и осуществление за счет вырученных средств наиболее актуальных научных инвестиций. В некоторых случаях возможна консервация особо значимых научных объектов, для которых в настоящее время невозможно найти эффективного пользователя.
По выполнении задачи инвентаризации и первичной реструктуризации ФИА должен работать как академический фонд, осуществляющий долгосрочные и крупномасштабные научные инвестиции, аккумулируя и привлекая средства как бюджета РФ, так и различных внешних инвесторов.
Все имущественные объекты, ныне находящиеся в распоряжении РАН, в результате реформирования должны получить ясный титул собственности.
Реорганизовать академический фонд РФФИ, передав ему основную часть государственного финансирования РАН, и возложив на него функции осуществления текущего финансирования академической науки. Разделить функции:

- текущего финансирования;

- управления имущественным комплексом и долгосрочного инвестирования.

К экспертизе научных проектов во всех академических фондах привлечь известных зарубежных ученых, а саму деятельность фондов осуществлять под контролем западных аудиторских организаций.
Предоставить право МС РАН менять руководство научных институтов на основе следующих принципов. В тех институтах, которыми управляют эффективные менеджерские команды, полномочия эти команд могут быть подтверждены и закреплены. В тех институтах, которые фактически распадись на лаборатории, следует учредить институтские Менеджерские советы по аналогии с общеакадемическим. Институты с окончательно погибшими научными школами следует закрыть.
Научные институты по согласованию с Менеджерским советом РАН могут менять свою организационно-правовую форму, становясь распорядителями или собственниками своего имущественного комплекса. Аналогичное право следует предоставить и отдельным лабораториям, научным коллективам, установив двухуровневую систему согласования: сначала на уровне своего института, а при отсутствии консенсуса - на уровне МС РАН.
Собственность имущественных объектов, используемых для осуществления научной деятельности, должна быть диверсифицирована. Структура собственности имущественных объектов должна предусматривать возможность встречных потоков инвестиций: научные организации должны иметь возможность инвестировать средства в любые внешние проекты, становясь совладельцами возникающих в результате этих инвестиций физических и юридических объектов. И наоборот, научные организации должны иметь право привлекать любые внешние инвестиции, преобразуясь при этом в организации с иной формой или структурой собственности.
Титул академической организации должен перестать быть однозначно связанным с титулом имущественной собственности, находящейся в распоряжении РАН. Титул академической научной организации должен присуждаться (а при необходимости и отзываться) МС РАН.
Аналогично следует ввести титул академического ученого, который может присуждаться, а при необходимости отзываться МС РАН.
Для сохранения российской науки и эффективного воспроизводства научных школ крайне необходима интеграция академической науки с ВУЗовской. Однако административное слияние эти ветвей науки представляется невозможным. Главная проблема сегодня состоит в том, что сами ВУЗы не заинтересованы в усилении своих научно-преподавательских школ. Если научно-преподавательские школы ВУЗов, а также существующие в России вузовские бренды рассматривать как результат прошлых инвестиций, то ныне политика ВУЗов состоит в девальвировании этих брендов и дезинвестировании своих научно-преподавательских школ. Без глубокого реформирования всей системы высшего образования, без создания конкурентной среды на рынке вузовских брендов академическая научная среда не сможет эффективно интегрироваться в вузовскую науку.
В связи с высокими протестными настроениями, присущими академическим ученым, а также в связи с активно ведущихся Президиумом РАН лоббистской и пиаровской кампаний, направленных на защиту интересов членов Президиума и блокирование любых реформ академической науки, необходимо провести противонаправленную информационную кампанию, ориентированную на все академическое сообщество и на широкую российскую аудиторию. В этой кампании следует показать менеджерскую неэффективность работы Президиума РАН, подкрепив это утверждение результатами аудиторских проверок его деятельности.
Институты гуманитарного профиля следует вывести из состава РАН, чтобы не осложнять работу МС экспертизой их состояния. Вопрос о том, что какие решения следует принять в отношении этих институтов, следует рассматривать отдельно от реформирования основной части РАН. Если в отношении основной части РАН решение о слиянии институтов с ВУЗами на данном этапе нецелесообразно, то в отношении институтов гуманитарного профиля оно может быть оправданным.

ПРИЛОЖЕНИЕ: Описание выборки количественного исследования

1. Характеристики Выборочной совокупности

Сбор первичной информации для количественного исследования осуществлялся методом выборочного опроса сотрудников институтов РАН в виде личного формализованного интервью. Объем выборочной совокупности составил 1200 респондентов. В исследовании применялась территориальная стратифицированная случайная выборка с применением квотного отбора на последней ступени отбора.

Ниже приведено описание ступеней формирования выборочной совокупности.

Первой ступенью в конструировании выборки явилась территориальная стратификация. В исследование были включены 5 территориальных страт по принципу концентрации научных институтов РАН (Москва, Подмосковье, Санкт-Петербург, Новосибирск, другие регионы), между которыми был распределен общий объем выборки (n=1200), пропорционально количеству работающих научных сотрудников в институтах РАН. Для формирования выборочной совокупности использовались данные статистики, опубликованные РАН в сборниках «Отчет о деятельности РАН в 2003 году», «Российская Академия Наук. 1991-2001 годы», а также предоставленные сотрудниками Президиума РАН (данные на 1 января 2005 года).

Таблица 1.2.1. Распределение выборочной совокупности
по территориальным стратам, чел.

Территориальная страта	Количество респондентов
Москва	580
Подмосковье	70
Санкт-Петербург	200
Новосибирск	120
Регионы	230
ВСЕГО	1200

На второй ступени в каждой страте отбирались конкретные точки опроса (города). Поскольку Москва, Санкт-Петербург и Новосибирск представляют собой отдельные самостоятельные страты, отбор точек опроса в них не производился. В стратах «Подмосковье» и «Регионы» осуществлялся случайный отбор точек опроса. В страте «Подмосковье» были отобраны 2 точки опроса: Черноголовка и Троицк, в страте «Регионы» 6 точек опроса: Владивосток, Нижний Новгород, Хабаровск, Пермь, Ектеринбург и Красноярск. Таким образом, исследование проводилось в 11 точках опроса. Объем выборки, соответствующий каждой точке опроса, был распределен по точкам опроса пропорционально численности работающих в этих городах научных сотрудников институтов РАН.

Таблица 1.2.2. Распределение выборочной совокупности
по точкам опроса, чел.

Точка опроса	Количество респондентов
Москва	580
Санкт-Петербург	200
Новосибирск	120
Троицк	40
Черноголовка	30
Владивосток	30
Екатеринбург	45
Красноярск	30
Нижний Новгород	50
Пермь	30
Хабаровск	45
ВСЕГО	1200

На третьей ступени в конструировании выборки осуществлялся случайный отбор научных институтов РАН. Для этого все институты внутри страт были типологизированы на негуманитарные и гуманитарные, что дало возможность сохранить пропорциональную представленность этих типов в выборке.

Таблица 1.2.3. Распределение выборочной совокупности
по типам институтов, количество институтов

Точки опроса	Естественные и технические	Гуманитарные
Москва	8	4
Подмосковье	2	0
Санкт-Петербург	3	1
Новосибирск	3	1
Владивосток	1	0
Екатеринбург	2	0
Хабаровск	1	1
Пермь	1	0
Красноярск	1	0
Нижний Новгород	1	0
ВСЕГО	23	7

Таблица 1.2.4. Распределение выборочной совокупности по типам институтов, чел.

Тип института	Количество респондентов
Естественные и технические институты	920
Гуманитарные институты	280
ВСЕГО	1200

Объем выборки, соответствующий каждому институту, был распределен пропорционально численности работающих в этих институтах научных сотрудников. Распределение выборки по институтам производилось с таким расчетом, чтобы в одном институте количество интервью составляло не менее 20 .

Таблица 1.2.5. Распределение выборочной совокупности по институтам, чел.

Город	Название института	Количество респондентов
Москва	1. Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН	30
	2. Центральный экономико-математический институт	50
	3. Институт всеобщей истории	70
	4. Институт языкознания	30
	5. Институт кристаллографии им. Шубникова	60
	6. Институт радиотехники и электроники	50
	7. Институт математического моделирования	45
	8. Институт молекулярной биологии	50
	9. Институт геохимии и аналитической химии	40
	10. Научно-исследовательский институт системных исследований НИИСИ РАН	25
	11. Физический институт им. Лебедева ФИАН	90
	12. Институт системного анализа ИСА РАН	40
Всего	8	480
Троицк	13. Институт земного магнетизма (Троицк)	40
Черноголовка	14. Институт проблем микроэлектроники	30
Всего	2	55
Санкт-Петербург	15. Институт русской литературы (Пушкинский Дом)	25
	16. Институт ядерной физики	80
	17. Институт физиологии им. Павлова	45
	18. Институт высокомолекулярных соединений	50
Всего	4	170
Новосибирск	19. Институт экономики и организации промышленного производства	30
	20. Институт систем автоматики им. Ершова	30
	21. Институт химической генетики и горения	30
	22. Институт теплофизики им. С.С. Кутателадзе	30
Всего	4	100
Владивосток	23. Институт химии ДВО РАН	30
Екатеринбург	24. Институт экологии растений и животных	30
Екатеринбург	25. Институт органического синтеза УрО РАН	30
Красноярск	26. Институт физики им. Л.В. Киренского	30
Нижний Новгород	27. Институт прикладной физики	50
Пермь	28. Институт механики сплошных средств	20
Хабаровск	29. Институт экономических исследований ДВО РАН	20
Хабаровск	30. Институт тектоники и геофизики	20
Всего	8	195
ИТОГО	30	1200

Четвертая ступень построения выборки - это отбор респондентов в институте. Методикой исследования предусматривалось, что в каждом институте необходимо было опросить сотрудников максимального количества лабораторий. Если количество лабораторий конкретного института было меньше задания интервьюера, то опрашивались по один-три сотрудника в каждой лаборатории. Если число лабораторий превышало задание интервьюера, то лаборатории отбирались из списка лабораторий случайным образом. Главное правило отбора респондента в лаборатории предусматривало проведение не более трех интервью в одной лаборатории. В лаборатории респондент имел право беседовать с любым согласившимся сотрудником. Направленный отбор респондентов для соблюдения квот осуществлялся только на стадии завершения задания. Интервьюер отбирал в лабораториях респондентов в соответствии с половозрастными квотами, квотами по должностному статусу и квотами по ученой степени.

2. Сравнение генеральной и выборочной совокупности

Сравнение генеральной и выборочной совокупности показывает, что в рамках проведенного исследования с использованием территориальной стратифицированной случайной выборки данные исследования по территориальному сегменту, по типам институтов, по социальным и квалификационно-должностным характеристикам довольно точно воспроизводят параметры генеральной совокупности.

Распределение респондентов по территориальному сегменту точно воспроизводит распределение генеральной совокупности по этому признаку.

Таблица 1.3.1. Распределение респондентов по территориальному сегменту, % к итогу

Территориальный сегмент	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
Москва	48	48
Регионы	52	52
ВСЕГО	100	100

Распределение респондентов по типам институтов точно воспроизводит структуру генеральной совокупности по данному показателю.

Таблица 1.3.2. Распределение респондентов по типам институтов, % к итогу

Тип института	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
Естественные и технические институты	77	78
Гуманитарные институты	23	22
ВСЕГО	100	100

Распределение респондентов по должностному и ученому статусу. Распределение респондентов по должностному статусу воспроизводит структуру генеральной совокупности по данному показателю. Отклонение от показателей генеральной совокупности зафиксировано главным образом должностной группе «младший научный сотрудник». Основная причина - принципиальный отказ от участия в исследовании, в наибольшей степени свойственный именно этой должностной категории.

Таблица 1.3.3. Распределение респондентов по должностному статусу, % к итогу

Должность	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
Руководитель структурного подразделения	10	8
Главный научный сотрудник	4	4
Ведущий научный сотрудник	10	9
Старший научный сотрудник	32	38
Научный сотрудник	20	23
Младший научный сотрудник	24	14
В том числе: аспирант	3	4
ВСЕГО	100	100

Распределение респондентов по ученому статусу. Сравнение данных генеральной совокупности и данных исследования по ученому статусу (наличие ученой степени) свидетельствует, что данный показатель выдержан с большой точностью.

Таблица 1.3.4. Распределение респондентов по наличию ученой степени, % к итогу

Ученая степень	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
Доктора наук	17	17
Кандидаты наук	47	48
Без ученой степени	33	32
В том числе: аспирант	3	4
ВСЕГО	100	100

Распределение респондентов по демографическим признакам. Распределение респондентов по гендерному составу. Соотношение респондентов по полу, полученное по данным опроса, точно воспроизводит структуру генеральной совокупности.

Таблица 1.3.5. Распределение респондентов по полу, % к итогу

Пол	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
Мужчины	60	60
Женщины	40	40
ВСЕГО	100	100

Распределение респондентов по возрастному составу. Возрастной состав выборочной совокупности практически точно отражает параметры генеральной совокупности по данному признаку. Исключением стали две подгруппа респондентов: в возрасте 40-49 лет и в возрасте старше 70 лет. Данные категории респондентов добиралась за счет подгрупп более молодых возрастов, в основном за счет респондентов возрасте до 29 лет. Главным обстоятельством недобора данной возрастной группы послужила трудная достижимость ее представителей. Многие научные сотрудники в возрасте 40-49 лет находились в длительных зарубежных командировках, участвовали в научных конференциях на момент проведения опроса. Недобор респондентов в возрасте 70 лет и старше объясняется тем обстоятельством, что, формально сохраняя статус научных сотрудников, респонденты этого возраста на самом деле практически недостижимы, так как их весьма трудно застать на рабочих местах. Вторым обстоятельством недобора данной возрастной подгруппы послужили принципиальные отказы от участия в опросе.

Таблица 1.3.6. Распределение респондентов по возрасту, % к итогу

Возраст	Статистика РАН на 1.05.05	Статистика исследования
До 29 лет включительно	12	15
От 30 до 39 лет	14	15
От 40 до 49 лет	21	17
От 50 до 59 лет	26	27
От 60 до 69 лет	19	21
Старше 70 лет	8	5
ВСЕГО	100	100

Опубликовано на Полит.ру:

http://www.polit.ru/science/2005/12/15/ran.html

Наука: от финансового аудита к власти эффективных менеджеров

2016-06-23T17:30:06+00:00

В последнее время в «Независимой газете» появились публикации, в которых обсуждались результаты исследования «Оценка состояния Российской Академии Наук». Я, автор этого исследования, хочу ответить на эти публикации и разъяснить свою позицию по обсуждаемому вопросу. Подчеркну, что это будет именно мое личное мнение, а не мнение Центра стратегических разработок, по заказу которого была выполнена работа.

Лысенковщина как пиаровский феномен

2016-06-23T17:04:45+00:00

Важным синдромом полезных свойств для создателей социологии следовало считать ... понимание поведения «заказчика», действий власти, свой тип «мимикрии», адаптации к властным структурам (Геннадий Осипов, академик РАН, секретарь парткома Института социологии РАН в период после идеологического разгрома российской социологии в 1972 г.).

Юрий Левада прожил долгую и богатую событиями жизнь

2016-06-23T16:10:28+00:00

(интервью «Русскому журналу» 17 ноября 2006 г.)

Сергей Белановский рассказывает о том, как складывалась профессиональная судьба Юрия Левады, социолога, скончавшегося 16 ноября 2006 года, от сердечного приступа.

16 ноября 2006 г. от сердечного приступа скончался известный российский социолог Юрий Александрович Левада. Что бы Вы могли сказать о его вкладе в российскую социологию?

Юрий Александрович Левада прожил долгую и богатую событиями жизнь. Он был одним из первых социологов советского поколения.

Как известно, российская социологическая школа возникла еще в дореволюционной России. Потом после октября 1917 года и вплоть до 60-х годов была пауза в развитии отечественной социологии. И только в 60-е годы стала появляться новая социология. Люди, которые возрождали эту науку, создали своего рода кружок, корпорацию в хорошем смысле слова, они все друг друга хорошо знали. И, по моему мнению, эта советская социология в послесталинский период, когда все было выкошено, взяла на удивление хороший старт.

Безусловно, среди основателей новой российской социологии следует назвать имена Грушина, Гордона, Здравомыслова, Ядова, Заславской, хотя она стояла в тот период несколько особняком, работала в Новосибирской группе социологов. Я бы назвал еще Антосенкова, хотя он не теоретик, но он был один из первых, кто стал осуществлять крупные эмпирические исследования по рабочим кадрам. Среди пионеров социологи обязательно нужно упомянуть ныне покойную, к сожалению, Нину Федоровну Наумову.

То есть, Юрий Александрович, стоял у истоков российской теоретической социологии, был одним из родоначальников этого направления социологии.

Социология шестидесятых годов была особой средой. Работающие в этой сфере все друг друга знали. Может быть, не всегда любили. Но, безусловно, членство в корпорации играло очень большую роль. Было принято помогать друг другу, потому что с трудоустройством было сложно. Такая помощь была безусловной нормой в этой корпорации. Каждый представитель первого поколения российских каким-то образом себя прославил, в разных областях и в разной степени. Юрий Левада прославил себя в области социологической теории, но не в том смысле, что он сам создал какую-то теорию, я думаю, что это было невозможно. Нельзя было в отрыве от мировой науки, от мировой традиции взять и придумать что-то такое, чтобы все ахнули. Кстати, те, кто занял такую позицию, в итоге продемонстрировали свою научную несостоятельность.

Левада стал активно изучать современную ему западную социологию. В частности, тогда на Западе гремело имя Парсонса, и первые социологи, включая Леваду и Здравомыслова, вышли на эту фамилию, они его читали. Что очень важно, они его переводили. Была целая когорта людей, которые много сил потратили на то, чтобы донести до русского читателя переводы зарубежных социологов - Парсонса, Мертона и других.

В 60-е годы был создан Институт конкретных социологических исследований, ИКСИ, первым его директором был Румянцев, которому удалось создать в институте очень хорошую интеллектуальную среду. Именно там работал Юрий Александрович Левада, который организовал семинар, активно занимавшийся классической социологией. Участники семинара читали и переводили Парсонса и, может быть, шли от его работ, но открыли для себя социологов первой волны: Фердинанда Тённиса, Макса Вебера, Чарльза Кули, Георга Зиммеля и других.

Надо пояснить, что мировая социологическая классика имела два взлета: первый - в Европе в конце XIX - начале XX века, затем был период депрессии и война, и второй - с США в 60-х и 70-х годах ХХ века, когда наибольшее развитие получила американская социология, связанная с именем Т.Парсонса. Именно американских авторов наши социологи подняли, прочли, перевели, по их работам устраивали семинары. Активизировались и эмпирические исследования. В тот период была проделана огромная работа. Не обошлось и без критики советского строя, хотя для того времени это было тактической ошибкой.

Но ведь, насколько известно, Левада практически не занимался эмпирическими исследованиями?

Сам Юрий Левада в тот период не занимался эмпирическими исследованиями. Но те, кто занимались, начали таскать ворохами социологический материал с разного рода негативом о советской действительности. Или - это важно оговорить - с тем, что властям тогда казалось негативом. Потому, что и на Западе социологи зачастую получали не менее «негативные» цифры.

К примеру, Элизабет Ноэль опубликовала цифру какого-то рядового опроса, согласно которому около 30% опрошенных жителей ФРГ недовольны своей работой. Это нормально, кто-то доволен работой, а кто-то нет. Но если при социализме 30% людей недовольны своей работой (а такие цифры примерно и получались по первым российским опросам), то это воспринималось чуть ли не как катастрофа или идеологическая диверсия.

Многие цифры, которые воспринимались как негативные, может быть, и не были таковыми, просто такова была ментальность эпохи. Позднее, кстати, к этим цифрам привыкли. Но из-за этого у российской социологии был такой специфический старт. А у социологов-эмпириков, которые были носителями той же ментальности, была мессианская мысль донести до властей, насколько все в СССР плохо.

В результате последовал знаменитый ответ из ЦК КПСС, который в данном контексте я воспринимаю с некоторым пониманием. Кто-то из ответственных работников ЦК КПСС сказал социологам откровенную фразу, ставшую знаменитой: «Нам не нужна информация о том, что советская экономика работает плохо, потому что мы это и так знаем. Нам нужны предложения, как сделать, чтобы она работала лучше». Но российская социология тех лет не была к этому готова. Постепенно она могла дорасти до нужного уровня, если бы ее развитие не было прервано. Это отдельный вопрос, связанный не только с биографией Юрия Левады.

Среди первых наших социологов-первопроходцев, где были эмпирики и были теоретики, Левада занимал нишу теоретика, и, как я думаю, безусловно, в ней лидировал, он создал зачин теоретической социологии. Поначалу она была вторична по отношению к западной, шло заимствование, но это нормально, и другого варианта не могло быть. Однако эта теория определенным образом прокручивалось через семинары, люди активно общались, происходило конструктивное взаимодействие с теми социологами, которые занимались эмпирическими исследованиями. В общем, я уже говорил, что тогдашняя социология взяла на удивление хороший старт, имела очень большой потенциал развития. Бог ведает, каким образом, но в самой первой когорте социологов было очень много ярких людей.

К сожалению, и обойти эту историю никак нельзя, успешное развитее российской социологии было прервано. Кто-то начал писать доносы. Возможно, это и был тот самый М.Руткевич, будущий директор ИКСИ, который в Свердловске преподавал научный коммунизм. Он ли писал эти доносы или нет, но в 1972 году вышло очень жесткое постановление ЦК КПСС о том, что под видом социологических исследований группа ученых занимается идеологическими диверсиями. На пленуме выступал какой-то человек из ЦК КПСС, он даже не мог произнести слово фамилию Парсонса, и сказал: «Вот, увлеклись изучением западных идеологически чуждых авторов, в том числе Парсоном". Все стали переглядываться - кто такой Парсон, никто не мог понять, только потом догадались, что речь идет о Парсонсе.

Последовал самый настоящий разгром социологической науки, практически всю квалифицированную верхушку из Института социологии выгнали, включая и Леваду, а ряд исследователей сами ушли из института в знак протеста.

Не кажется ли Вам странным, что так активно взялись громить именно Парсонса?

Да, нападки властей на Парсонса вообще непонятны, потому что он был настроен дружественно, дважды приезжал в Советский Союз. Это вполне можно было использовать в позитивном плане. Парсонс возглавлял комиссию по контактам с СССР в Американской социологической ассоциации. В принципе, Парсонс как раз был настроен дружить. Но, в связи с постановлением ЦК КПСС, директора института социологи Румянцева сняли, назначили вместо него упомянутого Руткевича, который проработал в институте года четыре. Одним из первых его деяний было уничтожение ротапринтного сборника переводов работ Парсонса, он его просто пустил под нож. Правда, говорят, что сигнальные экземпляры этих сборников успели уйти в Ленинскую библиотеку и в другие крупнейшие библиотеки.

Эта история очень похожа на истории типа «ждановщины», хотя отличие все-таки было: никого не посадили (а тогда вполне могли посадить), просто разогнали. Более того, даже трудоустроили по разным институтам. Юрий Левада попал в Центральный экономико-математический аналитический институт, где ему дали должность старшего научного сотрудника. Расчет властей оказался верным, разогнав специалистов, они разрушили уникальную научную среду и Институт социологии резко деградировал, стал несостоятельным. А прочая социология разбрелась по разным отраслям, заводам и так далее, где и заглохла. Правда, оставалась Т.Заславская с ее коллективом, которая пыталась заниматься наукой. Но критической массы дееспособных научных центров, в которых работали бы социологи, уже не было.

В 1983 году, когда я пришел работать в ЦЭМИ, то случайно попал в тот самый отдел, в котором числился Юрий Александрович Левада. Там мы с ним и познакомились. В это время он именно числился, поскольку серьезно работать ему не давали.

В чем это выражалось?

Прежде всего, в том, что был наложен строжайший запрет на его публикации. Этот запрет был лишь однажды преодолен усилиями сотрудницы журнала «Знание - сила» Ирины Прус, которая смогла добиться публикации нескольких статей Юрия Александровича. Это произошло в конце 70-х годов. История публикации статьи Юрия Левады следующая: рукопись где-то долго пролежала, потом на нее кто-то дал негативный отзыв и было высказано мнение, что такую статью нельзя публиковать.

Но главный редактор журнала «Знание сила», отважная женщина, которая в действующей армии прошла всю войну, поставила перед собой цель непременно опубликовать статью опального Юрия Левады. И она пригрозила людям, которые были против публикации, представить в ответ на негативную рецензию некоего доктора наук противонаправленную рецензию академика, имея в виду Т.Заславскую. В результате публикация прошла. Потом в этом журнале были помещены еще одна или две большие статьи Юрия Левады.

Но, тем не менее, человек, лишенный научной среды, лишенный возможности публиковаться, в те годы просто ничего не делал, философски относясь к жизни. И это очень долго продолжалось, с 1972 по 1989 год. Фактически, прошла целая жизнь.

А что произошло в 1989 году?

В 1989 году был образован ВЦИОМ, тогда его возглавила Татьяна Ивановна Заславская. Она много сделала, чтобы собрать лучшую команду из всех опальных людей. Мне бы не хотелось говорить о том, насколько хорошо это удалось или не удалось. Тем не менее, они с нуля создали технологию всероссийских репрезентативных опросов. И я думаю, что ВЦИОМ тогда работал даже лучше, чем сейчас. Была создана и заработала машина опросов. Ведь до создания ВЦИОМа в России не было репрезентативных опросов населения, такие опросы были запрещены. Можно было опрашивать рабочих на каком-то заводе, жителей в каком-то микрорайоне. Но определить какую-нибудь всероссийскую цифру, я уж не говорю про рейтинг Брежнева, а просто какую-нибудь цифру - такие исследования считались опасными, это было запрещено, как жанр. Соответственно, не было людей, которые были способны выполнять подобные работы, правильно делать выборку и так далее.

По литературе люди знали эти вопросы, но опыта не было. Первый состав ВЦИОМа, в большей степени благодаря Заславской, проделал эту работу. Но потом во ВЦИОМе произошли перестановки и общим собранием коллектива на должность руководителя был избран Юрий Левада. Т.Заславская после этого номинально осталась в должности президента этой организации, но реально оттуда ушла и никогда больше со ВЦИОМом дела не имела. Реальным руководителем стал Юрий Александрович Левада.

Мне трудно говорить об эффективности работы этого центра, потому что появились конкурирующие организации. У ВЦИОМа были свои успехи, были и недостатки в работе. Руководители ВЦИОМа не сумел простроить отношения с администрацией Президента. С момента организации ВЦИОМ был унитарным государственным предприятием. Спустя какое-то время во ВЦИОМе произошел конфликт, связанный с назначением на должность генерального директора Валерия Федорова. Юрий Левада был отстранен от дел.

Поначалу все восприняли Валерия Федорова очень негативно, но мне кажется, что он неплохо работает, его комментарии мне нравятся. Тем не менее, уход с должности руководителя Юрия Левады был для меня некоторым шоком, поскольку он действительно был патриархом социологической науки.

В 2003 году Ю.Левада основал собственный социологический институт «Левада-центр».

Я не берусь судить, в какой степени Ю.Левада лично обеспечивал поток заказов во ВЦИОМ и в какой мере это происходило иными путями. Примерно раз в три года ВЦИОМ издавал сборники статей, в которых было много интересного.

Юрий Левада до конца жизни пытался сохранить ВЦИОМ (позднее Левада-центр) не просто как коммерческую организацию, но и как организацию, занимающуюся научными изысканиями.

Я хотел бы пожелать успеха новым руководителям Левада-центра.

Опубликовано «Русским журналом»

Существует образование и псевдообразование

2016-06-23T15:51:19+00:00

Из материалов круглого стола по проблеме социологического образования, проведенного «Русским журналом» 4 июня 2007 г.

Белановский Сергей Александрович, социолог, руководитель группы исследований Фонда эффективной политики. У нас, конечно, интересное обсуждение. Но меня не оставляет ощущение, что если бы за этим столом каким-то образом оказался запрещенный здесь к упоминанию господин Добреньков, то его выступление, может быть, звучало бы не хуже, чем наши с вами.

Оценка возможностей реформирования РАН с точки зрения руководителей эффективных научных коллективов

2016-06-23T15:50:33+00:00

Для изучения возможностей реформирования Российской Академии Наук в октябре-ноябре 2006 г. был проведен опрос методом глубокого интервью 21 сотрудника РАН, являющихся руководителями и научными лидерами эффективных научных коллективов (как правило, лабораторий).

Эффективные научные лидеры выявлялись методом снежного кома по двум следующим критериям:

респондент должен быть известным в своей области ученым, иметь признание среди коллег;
респондент должен быть руководителем работающего, а не номинально существующего коллектива.

Наряду с этими интервью в аналитической части работы использовались также относящиеся к теме материалы прошлого исследования (2005 г.) и релевантные публикации в СМИ.

Соцфак МГУ: Симптомы кризиса российского высшего образования

2016-06-23T15:47:18+00:00

Как вы оцениваете конфликт между студентами соцфака МГУ и руководством факультета?

Я думаю, что в этих событиях отразился кризис двоякого рода. Во-первых, это кризис российского высшего образования в целом, во-вторых, это кризис российской социологии, который своими корнями уходит в далекие 1970-е годы, когда была разгромлена советская социология, взявшая в 1960-х на удивление хороший старт. В результате разгрома мы получили откровенную халтуру, имитацию в точном соответствии с алгоритмами академика Лысенко. Появившиеся тогда «лидеры» социологии, вроде Михаила Руткевича или Геннадия Осипова, продавали власти нелепые проекты типа социального планирования, бывшие самым настоящим жульничеством, хотя и под прикрытием красивых лозунгов.

Оценка студентами ВУЗов качества своего образования

2016-06-23T15:08:05+00:00

По материалам фокус-групп

Предисловие С.Белановского к публикации на Полит.ру. Исследование, результаты которого публикуются ниже, было проведено более года назад, в апреле 2006 г. К сожалению, оно было крайне малобюджетным. Все же я думаю, что если сегодня провести аналогичное исследование с большим бюджетом, результаты будут схожими, за одним исключением.