Существует образование и псевдообразование

Из материалов круглого стола по проблеме социологического образования, проведенного «Русским журналом» 4 июня 2007 г.

Белановский Сергей Александрович, социолог, руководитель группы исследований Фонда эффективной политики. У нас, конечно, интересное обсуждение. Но меня не оставляет ощущение, что если бы за этим столом каким-то образом оказался запрещенный здесь к упоминанию господин Добреньков, то его выступление, может быть, звучало бы не хуже, чем наши с вами.

Из материалов круглого стола по проблеме социологического образования, проведенного «Русским журналом» 4 июня 2007 г.

Белановский Сергей Александрович, социолог, руководитель группы исследований Фонда эффективной политики. У нас, конечно, интересное обсуждение. Но меня не оставляет ощущение, что если бы за этим столом каким-то образом оказался запрещенный здесь к упоминанию господин Добреньков, то его выступление, может быть, звучало бы не хуже, чем наши с вами. А это значит, что какие-то главные проблемы остаются за рамками нашего общего понимания. Моего тоже, тем более что я слабо связан с высшим образованием.

С моей точки зрения, главная проблема состоит в том, что есть образование и есть псевдообразование, точно так же, как есть наука и есть псевдонаука. И есть другая пара понятий: образование востребованное и не востребованное обществом. Но если проблема востребованности, по крайней мере, осознана, то проблема псевдообразования остается за рамками обсуждений. Но я хочу выдвинуть именно эту проблему на первый план.

Во всем мире, а не только у нас существует какой-то баланс между подлинной наукой и псевдонаукой, образованием и псевдообразованием. Безусловно, это общемировое явление. Вопрос лишь в пропорциях между ними. И еще в правильной диагностике того или другого. Не индивидуальной, а институциональной диагностике, которая позволяет отделять зерна от плевел.

У меня есть ощущение, что главная проблема нашего высшего образования (не только социологического, это системная проблема высшего образования в России) состоит в том, что удельный вес псевдообразования очень велик. Мы это просто наблюдаем, что называется, по жизни, не имея на этот счет каких-то систематических знаний или исследований.

Если говорить о гуманитарном образовании, то псевдообучение в нем имеет, как говорили раньше, два источника и две составные части. Сейчас среди вузовских преподавателей происходит смена поколений. Среди преподавателей старшего поколения распространено явление псевдообучения, связанное с идеологией советского прошлого, наследием диамата, истмата, политэкономии и так далее. Демагогический и начетнический стиль мышления, выработанный годами преподавания этих дисциплин, у многих остался неизгладимым.

Но новое поколение преподавателей вызывает у меня еще большие опасения. Потому что здесь слишком часто, на мой взгляд, мы видим такое явление, которое я бы назвал «ложь по невежеству». То есть часто бывает, что человек, ставший преподавателем, - это достаточно невежественный человек, плохо владеющий своим профессиональным предметом, но компенсирующий свое невежество самоуверенностью и откровенными бреднями, заменяющими профессиональное знание. Я говорю это не голословно, потому что сталкивался с такими явлениями. Сейчас я не буду конкретизировать, но, если потребуется, могу сказать об этом и конкретнее, привести цитаты.

Я провел фокус-группы со студентами. Из этих материалов не все можно понять, потому что очень много студентов «маломотивированных». Это исследование преследовало иные цели, не связанные с оценкой качества преподавания. Если бы удалось построить исследование иначе и сконцентрировать в фокус-группах студентов продвинутых, может быть, мы получили бы по этому поводу более адекватную обратную связь. Но даже на основе того исследования, которое мне удалось провести, у меня создается впечатление, что недовольство качеством преподавания у тех студентов, которым что-то небезразлично, очень высоко. И это касается самых разных вузов и разных специальностей.

Заканчивая этот сюжет, я хочу сказать, что нам надо всем вместе лучше понимать, что такое псевдонаука и псевдопреподавание. Суть дела в том, что любой здоровый коллектив, вузовский или научный, должен обладать своего рода иммунной системой для того, чтобы выдавливать из себя вот такого рода непрофессиональные элементы. Или каким-то образом перевоспитывать их. И благодаря этому расти. Но у меня есть ощущение, что в российских вузах, равно как и научных учреждениях, такая иммунная система отсутствует. Налицо обстановка взаимной терпимости, которая способствует тому, что псевдопреподаватели вполне могут процветать. Не существует противодействия со стороны людей, способных занимать принципиальную позицию, и не существует институциональных механизмов для борьбы с этим явлением.

В связи с проблемой псевдонауки и псевдопреподавания мне часто вспоминается знаменитая история шарлатана сталинской эпохи Трофима Лысенко, который уничтожил российскую школу генетики. У меня сейчас есть ощущение, что среди молодого поколения вузовских преподавателей появилось множество мелких Лысенок, которые используют такую же ложь по невежеству, как и их знаменитый предшественник. Воспроизводится наглая манера общения с оппонентами, подавление их с помощью словесной агрессии. И еще ставка на захват административного ресурса, подавление оппонентов уже с его помощью.

Лично меня это явление очень тревожит. В советские времена многие из нас наивно надеялись, что в постсоветское время начнется обновление, что советские способы преподавания гуманитарных дисциплин уйдут в прошлое. Но в жизни оказалось все не столь однозначно.

Теперь я кратко отмечу те более конкретные проблемы социологического образования, которые видны лично мне. При этом буду избегать дублирования того, что уже сказано (не только на этом обсуждении, но и в СМИ).

Какие пробелы я вижу в системе образования? Я говорю о пробелах в том смысле, что я лично встречаюсь с выпускниками социологических факультетов. Благодаря этому я могу наблюдать некоторые системные пробелы, которые в отношениях на работе становятся моими проблемами и головной болью.

На первое место, как ни странно, я ставлю проблему, не связанную только с социологией. Это вообще системный такой пробел во всем российском образовании, и в среднем, и в высшем. Я говорю об элементарном умении писать.

Как я понимаю эту проблему? Дело в том, что у нас в школе детей учат грамматике, довольно подробно и, кстати, скучно. Занимаются в основном долбежкой. Может быть, так и надо. Так или иначе, курсы грамматики у нас очень обширные, грамматика русского языка преподается в большом объеме. Но вот такие предметы, как стилистика и риторика, то есть предметы, формирующие умение пользоваться языком, не преподаются вовсе. Вузы не восполняют этот пробел. В результате люди, особенно из молодых, которые способны написать мало-мальски связный текст, почти отсутствуют.

Как я выхожу из этой ситуации? Заставляю читать. Первое: книгу А.Мильчина «Методика редактирования текстов», в ней имеются разделы «Композиция» и «Рубрикация», которые надо очень внимательно изучить. Потому что выпускники ВУЗов элементарно не могут рубрикации сделать. Еще в этом учебнике я очень рекомендую главу «Язык и стиль».

Второе: в обязательном порядке читать учебник «Логика для гимназий» профессора Челпанова, это дореволюционный учебник, великолепный. В нем надо заучить наизусть четыре правила деления понятий.

Ядов Владимир Александрович: А получается что-нибудь? Мне кажется, что это уже не исправить.

Белановский Сергей Александрович: Безусловно, получается. Ну и третье. Этот источник социологам известен - работы Ансельма Страусса и его последователей по так называемой обоснованной теории. С моей точки зрения, это теория построения типологий или систематик, тех самых, которые должны лежать в основе рубрикаций. Существуют и компьютерные программы, приспособленные под эту теорию. И если программу SPSS выпускники хуже или лучше знают, то выпускников, знающих компьютерные программы по «обоснованной теории», почти нет. Создается впечатление, что их знают только те, кто сам этим заинтересовался.

Кстати, в советское время проблеме построения типологий уделялось очень большое внимание. Сейчас это куда-то ушло. Хотя были целые семинары на тему о том, как правильно строить типологии.

Поэтому я повторяю, что, коль скоро вся наша система образования не учит людей писать, и мы не в силах ее переделать, нужно вводить в обучение (это вынужденная мера) какие-то элементы научной стилистики или риторики - я не знаю, как правильно назвать эту дисциплину. Изучать каноны написания научных текстов.

Многие коллеги говорят о полном отсутствии практики в российском социологическом образовании. Я поддерживаю этот тезис, но хочу сказать, что под практикой обычно понимают участие студентов в полевых работах. О том, что это нужно, говорить не буду, поскольку это очевидно, но практика этим не исчерпывается. Умение писать отчеты - это тоже практика. Причем, насколько я знаю, в западных университетах такой практике уделяется очень большое внимание. Этот опыт надо перенимать. Только, прошу прощения, проблема состоит в том, что многие российские преподаватели сами не умеют хорошо писать, строить рубрикации.

Вторая проблемная вещь в социологическом образовании - это устройство социологических полей и их современное состояние в России. Описание того, какими они должны быть и каковы они есть. Эти вопросы преподаются крайне поверхностно. И в СМИ эта информация представлена очень слабо.

Например, далеко не все молодые социологи знают о том, что реальная достижимость респондентов при всероссийских опросах составляет, может быть, 25 процентов, а то и меньше. Я имею в виду количество квартирных дверей, которые открылись при обходе квартир по маршруту и где реально удалось провести опрос. Многие выпускники как-то даже не задумываются об этой проблеме.

Далее, существует великое множество изощренных техник фальсификаций, а контроль слабоватый. Начинающий социолог должен очень хорошо себе это представлять.

Вообще, на социологических факультетах слабо преподаются конкретные методы составления маршрутов, построения выборок и т.д. Они преподаются, но академично, не с точки зрения полевого менеджмента. Надо вводить в социологическое обучение такую дисциплину - полевой менеджмент.

Безусловно, студентам нужно знание реального контекста, в котором происходят полевые работы. Я согласен, что нужна практика. Кстати, я думаю, что практическое поле можно расширить за счет регионов. Мне кажется, что нет особых проблем договориться с какой-то фирмой в регионе и направить туда студентов, чтобы они поработали обычными интервьюерами. Рядовыми бойцами, так сказать. Контракт простой: мы вам посылаем человека, за наш счет он едет, покупает билет и так далее. Просто возьмите его в штат, пусть походит по маршрутам. Контролируйте его на общих основаниях. Если будет плохо работать, выгоните его с плохой характеристикой, не платите ему денег. Я считаю, что это вполне реально.

Теперь о спросе на социологию и на выпускников социологических факультетов. Основной спрос сейчас предъявляет сфера маркетинга и отчасти политических исследований. Принципы работы в этих областях схожи, поэтому их можно объединить в одну категорию, включающую в себя и политический маркетинг.

В рамках прикладной социологии необходима серьезная специализация по маркетингу, поскольку эта сфера сегодня является основным потребителем социологических кадров. Основной упор в этой специализации должен быть сделан на детальном изучении стыковки социологических (исследовательских) технологий и маркетингово-рекламных технологий. Я считаю, что сегодня такая стыковка отсутствует как в обучении, так и в исследовательской практике. Последнее является причиной профанации исследований, причем сегодня это массовая практика. Такие исследования не дают валидной для маркетинга информации. Исследовательская машина прокручивается вхолостую и служит лишь средством введения заказчиков в заблуждение.

Я думаю, что в обозримом будущем в России будет развиваться социология в целях менеджмента. Сейчас она как-то плохо востребована, но я думаю, что по мере роста экономики такой спрос возникнет.

Есть третье направление, на которое я хотел бы обратить внимание. Дело в том, что экономические и государственные реформы в стране далеко не закончены. Наоборот, в скором времени я ожидаю новой волны в таком реформировании. Здесь, безусловно, возникает спрос на людей, способных изучать проблемы различных экономических и социальных сфер. За неимением другого примера, который бы мне сейчас пришел в голову, я приведу свой пример изучения проблем армии, дедовщины в армии. Кстати, исследование было проведено минимальными силами. Несколько студентов на добровольных началах проделали, вообще-то говоря, уникальную работу.

Я работаю в Фонде эффективной политики, но сотрудничаю, в том числе, и с Центром стратегических разработок. Даже по структуре заказов, которые оттуда приходят, я чувствую, что в стране есть много неясного и есть определенный запрос на то, чтобы в этом разобраться. Что у нас происходит в науке, что у нас происходит в ВУЗах, что у нас происходит в армии, в милиции, что у нас происходит в промышленности и в сельском хозяйстве. Есть еще проблемы мигрантов, делинквентных подростковых шаек и т.д.

В российском обществе есть очень много переходных процессов. От советского состояния мы ушли, к западному не пришли. Общество непрозрачно, очень много неясных сфер. И я полагаю, что для государственного аппарата и, может быть, для частного менеджмента возникает потребность прояснения ситуации.

Я думаю, что социологи, подготовленные к такой работе, могли бы достойно смотреться и сами по себе, и в каких-то более комплексных командах, например вместе с экономистами.

Как правильно обозначить жанр таких исследований? Может быть, «монографические исследования». Я думаю, что учить проведению такого рода исследований обязательно надо. Это может выделиться в какой-то сегмент специализации, в какой-то сегмент рынка, куда наши выпускники смогут трудоустраиваться. Но жанр подобных исследований сегодня плохо продвинут, его надо продвигать.

Наконец, последний аспект, о котором надо сказать, - это обучение социологической теории. Есть ли на это спрос? Опосредованно он присутствует и в прикладных исследованиях, но я говорю о спросе на теорию как таковую.

Ясно, что такой спрос сегодня не велик, но я думаю, что он и не должен быть велик. Это не значит, что его нет. В любом обществе есть спрос на «умные» книги или работы. Сегодня мы в основном довольствуемся западными. Но есть плохо удовлетворяемый спрос на отечественные работы по стратегическим и философским вопросам. О России, ее будущем, ее месте в мире и т.д. И есть люди, в том числе очень молодые, которым интересны эти вопросы. Может быть, их немного, но я уже говорил, что много и не надо.

Я думаю, что углубленное изучение социологических теорий нужно не всем. Запрос на обучение прикладным аспектам социологии является более массовым, и его необходимо полноценно удовлетворять. Что касается теории, то я думаю, что это должна быть специализация. Возможно, в рамках магистратуры. Но эта специализация должна быть действительно хорошей, глубокой. Среди работ социологических классиков действительно есть, что почитать. Не надо навязывать всем социологическую теорию, но надо углубленно изучать ее с теми, кто проявит к ней интерес.

Полная стенограмма с выступлениями других участников опубликована в «Русском журнале»: