Беседа одиннадцатая

  • Печать
Подробности
Категория: Экономика
Опубликовано: 24.06.2016 23:35
Автор: Сергей Белановский
Просмотров: 358

Вопрос: В прошлый раз мы затронули тему черной металлургии. Бытует мнение, что у нас есть сферы избыточного потребления металла, то есть металл на самом деле можно в них не давать. Следовательно, спад производства металла не опасен. Что Вы можете сказать по этому вопросу?

Ответ: Конечно, в определенных пределах спад допустим. Главное направление избыточного потребления металла в нашей экономике - это неэффективное инвестирование в оборудование с коротким сроком жизни. Эти виды оборудования хорошо известны: сельскохозяйственное, нефтедобывающее, транспортное, дорожно-строительное и некоторые другие. Эти виды оборудования являются одним из факторов перепотребления металла. Другим фактором являются используемые у нас технологии обработки металла. Например, очень много уходит в отходы (в стружку и т.п.). Но, несмотря на то, что у нас имеются сферы избыточного потребления металла, тем не менее мы всегда жили в условиях дефицита металла. Почему? Это очень серьезный вопрос. и о нем нельзя рассуждать поверхностно. Дело в том, что многие металлоемкие виды продукции выпускались у нас в недостаточных объемах, например, вагоны. Металл всегда сдерживал нас. Получалось так, что, с одной стороны, вроде бы есть резервы, с другой - есть и сферы недопотребляющие металл, то есть такие сферы, где он мог бы эффективно использоваться. Например, мы до сих пор недостаточно используем металлоконструкции в строительстве (особенно легкие), в пищевой промышленности и так далее. Все это происходило потому, что у нас были ресурсорасточительные сферы, которые являлись существенным бременем, мешавшим открыть новые сферы потребления металла, расширить выпуск новых видов продукции, остро нам необходимых.

Исходя из этого следует сказать, что несколько механичное представление о том, что у нас имеется абсолютный избыток потребления металла, неверно. К примеру, Япония производит металла десятки миллионов тонн, будучи при этом гораздо меньшей страной. Это помогло ей развивать транспортное машиностроение, судостроение и прочее. По моему мнению, и у нас имеется множество сфер эффективного использования металла, связанных с прогрессивными сдвигами, с выпуском металлоемкой, но эффективной инвестиционной продукции.

Таким образом, спад в производстве металла, с одной стороны, означает, что таким способом ликвидируется неэффективное металлопотребление, но, с другой стороны, некие сферы эффективного использования металла лишаются ресурсов, а тем самым и перспективы развития.

Разговаривая с людьми, занимающимися металлом, и спрашивая их об объективной потребности в нем, я не раз сталкивался с тем, что они не могут дать мне определенный ответ. Их затруднения вполне понятны, потому что им трудно определить сальдо. Например, наш специалист по металлургии на вопрос об объективной оценке потребности в металле ответил, что такую оценку он дать не может. Необходимо понять, почему человек, который всю жизнь занимается вопросом производства черных металлов и их использования, оказывается довольно беспомощным, когда ему задают такой, казалось бы, простой вопрос. Причина заключается в том, что экономика адаптируется к тому или иному уровню потребления металла и двойственность этого процесса создает большой "коридор", в котором может происходить металлосбережение через изменение структуры или качества инвестиций, но одновременно и открываться новые сферы потребления металла. Баланс между этими двумя процессами может складываться по разному. В принципе экономика адаптируется к разному уровню металлопроизводства, но весь воппрос в том, каким способом она адаптируется. На мой взгляд вывод таков, что в целом мы можем с большей просьбой потребить растущие объемы производства металла. Я считаю, что относительное наращивание производства металла, несмотря на то, что с формальной точки зрения это даст рост показателя металлоемкости, на самом деле обеспечивает эффективное потребление значительного его объема. К этому следует добавить и увеличение возможностей экспорта металла, что для нашей экономики имеет немаловажное значение.

Таким образом, можно сделать вывод, что спад производства металла для нашей экономики является неблагоприятным явлением.

Вопрос: Каков удельный вес военной отрасли в потреблении черных металлов?

Ответ: Я не владею точными цифрами, но приблизительно могу сказать, военно-промышленный комплекс потреблял черных металлов сравнительно немного, не более 15 % их объема.

К крупным сферам, потребляющим металл, относится строительство, где используются металлоконструкции. Здесь особых путей экономии металла нет, несмотря на большое количество незавершенного строительства. Наоборот, на мой взгляд, в этой отрасли многое зависит от типа строящихся зданий: многоэтажная застройка требует большего расхода металла, чем малоэтажная.

У нас всегда существовало ограничение использования металла для производства товаров длительного пользования. Таким образом, если перечислять потенциально эффективные сферы металлопотребления, то это будут в первую очередь строительная отрасль, огромная сфера производства товаров длительного пользования, автомобилестроительная отрасль железнодорожный транспорт и некоторые другие.

Поэтому, проблема состоит не в уменьшении производства металла, а в том, чтобы, с одной стороны, уменьшить в каких-то отраслях его расход и перебросить в другие сферы. Отсюда и возникает такой парадокс, что специалисты по черной металлургии не могут дать внятный ответ на вопрос: сколько металла мы можем эффективно использовать? Не исключено, что довольно много.

Вопрос: Бытует мнение, что в гражданском машиностроении парк пополнялся неэффективными машинами?

Ответ: На эту тему необходимо поговорить отдельно.

Вопрос: Что еще следует сказать по проблеме металлопотребления?

Ответ: Вопрос объективной потребности в ресурсах всегда был очень трудной темой. Либерализм очень долго существовал в недрах нашей экономической мысли под лозунгами: "Сократим производство металла". Цвет либеральной мысли считал, что мы перепотребляем металл и производим его очень много. Министерство черной металлургии эксплуатировало подобные либеральные взгляды, поддерживало их, так как оно не было заинтересовано в наращивании объемов производства. Как и всякое ведомство, оно сопротивлялось давлению плана. Поэтому оно очень любило тех профессоров, которые писали о перепотреблении металла в отраслях нашей экономики. Мы действительно потребляем очень много металла, но надо было разобраться почему это происходит. Дело в том, что наша экономика могла балансироваться только таким способом, каким жила. Она балансировалась большим объемом металла. Если же просто сократить объемы его производства, то никакой адаптации не произойдет, так как для этого необходимо осуществить слишком много изменений. Еще в прежние времена балансовики, экономисты так и не смогли выяснить, сколько металла необходимо нашей экономике. Получалось, что показатель металлоемкости в конечном национальном продукте у нас были значительно выше, чем в Европе и находились на уровне США. Но из этого сравнения нельзя делать простых выводов. Наша экономика в такой степени жила за счет пожирания ресурсов, что неравновесие выражалось не столько в текущих дефицитах, сколько во все большем оголении все большего числа крупных сфер потенциального потребления как металла, так и энергии, а также других первичных ресурсов. В этом выражалось структурное неравновесие нашей экономики. Говоря о дефиците в нашей экономике в первую очередь показывали пальцем на то, чего не хватало, то есть говорили о текущих дефицитах, в то время как причиной глобального, структурного дефицита было то, что у нас фактически не имелось ресурсного пространства для развития многих сфер экономики, прежде всего, потребительского сектора: товаров длительного пользования, жилищного строительства. Одной из причин массового использования технологии сборного железобетона в строительстве было мнение, что таким способом экономится металл. Практически наша экономика в таком состоянии и вошла в сегодняшнее постперестроечное положение.

Интересно отметить, что китайская экономика на современном этапе в своем бурном развитии переживает примерно то же самое, что и наша, так как Китай является страной, во многом живущей за счет средних и малых технологий, хотя, может быть, и по другой причине, чем мы. У нас шла в основном перекачка ресурсов в оборонную промышленность, а у них из-за избытка труда легко создаются перерабатывающие отрасли и тем самым вызывается страшная нехватка металла во всех сферах народного хозяйства. В этом смысле, как я уже говорил, Китай еще долго будет оставаться тем "насосом", который будет выкачивать у нас первичные ресурсы, имея относительно развитый потребительский сектор. Вдоль своей границы он будет устраивать всякого рода "воронки" с приманками, куда будут проваливаться наши ресурсы путем приграничной торговли, или по более крупным каналам, например, через соседние государства, такие как Киргизия, Казахстан.

Возвращаясь к нашим проблемам, необходимо добавить, что определение сфер экономики, которые могли бы эффективно потреблять металл и энергию, но лишенных этих первичных ресурсов, является важной проблемой, упускаемой из виду многими экономистами. Такие сферы как, например, коммунальное хозяйство, рекреация, жилищное строительство и так далее, постоянно страдали и до сих пор страдают от недостатка металлоконструкций, так они всегда сидели на "балансовом конце", были замыкающими отраслями. Таким образом, причиной отставания этих отраслей, является то, что им всегда недоставало первичных ресурсов. Конечно, удачным маневром в решении проблемы строительства жилья явилось замещение металлоконструкций железобетоном. Кирпичные строения являются более металлоемкими, чем железобетонные. К первичным ресурсам можно отнести и трудовые ресурсы, которых тоже всегда не хватало в малоприоритетных сферах. Поэтому замещающие процессы с ориентацией на недефицитные ресурсы в свое время были весьма целесообразны.

Говоря о сегодняшнем дне, надо отметить, что экономическая наука пока не стремится показать, как новое хозяйственное устройство и последующее за этим более эффективное использование ресурсов откроет пространство для реструктурирования экономики в смысле развития потребительского сектора, жилищного строительства. В свою очередь такой анализ должен определить, какой объем первичных ресурсов потребуют эти новые сектора. Не исключено, что в данном случае то, что сейчас пытаются сэкономить, окажется меньше той положительной дельты, которая потребуется для развития потребительского сектора, сферы услуг и так далее, так как полное технологическое переустройство металлопотребляющих сфер, включая все металлоемкие инвестиции, может идти не столь быстро, как хотелось бы, в то время как структурный сдвиг в пользу потребительского сектора может иметь более быстрые темпы. В результате, как ни парадоксально, наша, по мнению многих ученых, энергоизбыточная и металлоизбыточная экономика потребует наращивания производства металла достаточно высокими темпами. В этом смысле опасность снижения производства металла и энергии очень велика. У нас исходят в своих решениях в основном из наличия текущих дефицитов, но гораздо худшие последствия могут возникнуть из-за ограничения ресурсного пространства, на котором могли бы расширяться многие давно захиревшие отрасли нашей экономики.

Спад в производстве металла и энергии вдобавок сопровождается относительным увеличением масштабов экспорта. Способ нашего превращения в технологическую и сырьевую колонию состоит прежде всего в том, что мы ограничиваем пространство первичных ресурсов структурной перестройки, на котором она может осуществляться. Если не поправить баланс этих ресурсов таким образом, чтобы такой маневр мог быть осуществлен, то невозможно провести никакую модернизацию, так как она должна идти рука об руку с развитием потребительского сектора, с восстановлением мотиваций, с восстановлением механизма социальной стратификации. Таким образом, первичные ресурсы сейчас могут стать главным узким местом, хотя у нас их, казалось бы, достаточно много. Но у нас существует развитое машиностроение, квалифицированные кадры. Поэтому производство энергии и металла станет первоочередной проблемой, сдерживающей развитие нашей экономики. Может случиться так, что при некотором оздоровлении процессов в производстве в результате возросших мотивов экспорта, возникнет иллюзия некоторого улучшения ситуации. На самом же деле это чревато тем, что сырьевые отрасли начнут усиленно экспортировать ресурсы; наш сырьевой сектор начнет работать сам на себя через экспорт, и пока "не наестся". Поставки первичного сырья на внутренний рынок будут при этом ограничиваться руководителями соответствующих отраслей. Это очень опасный и в то же время реальный вариант. В конечном счете выбор сюжета с энергоресурсами и металлом определит, на какую дорогу выйдет наша экономика. Здесь также видны все противоречия нашего народного хозяйства. С одной стороны, очевидно, что на сырьевом секторе базируется структурная перестройка и ресурсное пространство для качественного динамизма, с другой же - это может отнять у нашего и без того ослабленного народного хозяйства много сил.

В результате структурная перестройка будет проходить очень медленно, а сырьевые отрасли будут работать сами на себя. Вследствие этого вырождающиеся отрасли, включая машиностроение, могут совсем зачахнуть.

Все проблемы нашей экономики фокусируются на каждой отдельно взятой отрасли. Поэтому очень трудно в этом отношении выделить приоритетную. Например, сырьевые отрасли важны необычайно, то же касается металлоконструкций и машиностроения. Далее, необходима конверсия оборонной промышленности. Крайне нуждается в помощи сельское хозяйство. Наконец, необходимо перестраивать торговлю.

Таким образом, наша экономика должна развиваться как-то поступательно при одновременно качественной трансформации всех ее секторов, так как каждый из них может оказаться роковым узким местом. Можно заранее сказать, что рыночная самостройка себя не оправдывает, так как она в лучшем случае обеспечит нашей экономике чисто сырьевой профиль, но в области производства современной продукции мы можем оказаться "в хвосте", на уровне закупки оборудования и производства тех изделий, которые разработаны в Японии, США и так далее. Технологические мировые лидеры "снимают пенки", получая прибыль от внедрения новых технологий. Эта прибыль очень высока и она образуется от первых тиражей новых изделий, от продажи нового оборудования в виде добавленной стоимости. Страны, которые идут во вторых и третьих рядах, то есть тиражируют ранее разработанные образцы, получают только небольшой слой добавленной стоимости, так изделия быстро дешевеют по мере расширения их тиражирования. Страны, находящиеся "в хвосте" мирового производства лишь присоединяются к этим массовым тиражам. Понятно, что эти страны получают наименьшую долю от производства этого нового продукта, новой технологии. К тому же технологические лидеры всегда создают технологическое пространство для следующего открытия и прорыва. Таким образом они продолжают свое движение вперед, наращивая высокими темпами свое национальное богатство.

Наша страна может оказаться "в хвосте" мирового процесса, производя сырье для развитых и даже развивающихся стран, типа Китая. Отсюда возникает проблема темпов преобразований нашей экономики. Потребность в этих преобразованиях очень высока и не терпит затягиваний.